Наследница мага смерти. Лорд Хаоса (СИ)

А я-то думала, что мой прадед просто склонен к садизму, или просто равнодушен к тому, что со мной происходит, а он просто не знал о побочных эффектах от его "подарка". И ладно Гиваргис не сказал – кто бы его допустил до сиятельной особы Консула. Но почему это не сказал Лиазар Астенари, мой добрый "дядюшка", видя, как я мучаюсь? Прав был Хаккен, когда говорил, что этому некромагу нельзя доверять.

– И что ты предлагаешь? – спросил Велор, обращаясь к алисканцу.

Гиваргис пожал плечами:

– Природу Агнессы не изменишь, так что конфликт можно избежать лишь только путём устранения его источника. Сейчас я могу лишь облегчить состояние, но не излечить. Ох, милая, у тебя что, кровь горлом пошла? – спросил он, вытирая с моих губ капельки крови.

– В этот раз желудок, – криво улыбнулась.

Пока лекари вертятся вокруг меня, отпаивая лекарствами и приводя в приличное состояние, Консул, нисколько не смущаясь, задремал в моём кресле. Но стоит лишь закрыться за ними дверь, как он тут же оказался рядом.

– Значит, о метаморфах ты не хочешь со мной говорить? А жаль. Будет не очень хорошо, если всякий раз, когда я захочу узнать у тебя что-либо против твоей воли, тебя будет тошнить кровью.

– Тогда сними эту штуку и вернись к старым добрым пыткам и ментальной атаке, – хмуро ответила я.

– Обойдусь другими источниками информации, – вздохнул расстроенно Велор. – А так всё хотелось узнать из первых уст. Всё же на моих глазах возрождается легенда. Знаешь, в роду моей матери маги тоже обращались в кошек, и я рад, что именно через неё, а не Эйнхери, этот дар достался тебе.

– А вы многое об этом знаете?

– Кое-что. Некромагов, имевших дело с метаморфами, почти не осталось. Они для большинства гармцев – фактически персонажи из древних сказок, притом выступающие отнюдь не на стороне добра. И для молодого поколения узнать, что арэнаи, на которых они смотрели свысока, и зверолюди, которыми их пугали в детстве, одно и то же, весьма шокирующе. А то, чего боятся, уничтожают. И жаль – умение менять обличие, обретать нечеловеческую силу и ловкость поистине прекрасно.

– Именно поэтому вы сейчас поддерживаете эту войну? – едко спросила я. – Не знаете других способов восторгаться моим народом?

Лицо Консула осталось безмятежным.

– Борьба за выживание делает нас, и некромагов, и арэнаи, сильнее. Грустно это признавать, но без боевых магов, наших старых соперников, гармское сообщество постепенно слабеет, вырождается.

– А если мы не выживем в этой войне? – грустно спросила я. – Мало ли народов и магических искусств кануло в небытие?

Консул пожал плечами.

– Значит, они были слабы, недостойны, чтобы жить дальше.

Я в достаточной степени осмелела и пришла в себя, чтобы спросить, что давно хотела.

– А что будет со мной? Для чего я здесь? Я здесь уже две недели, и абсолютно ничего не происходит. Иногда мне кажется, что вы просто похитили меня как трофей.

– В какой-то степени, – лукаво улыбнулся некромант. – Всё же у Эйнхери потомства не счесть – а у меня только и есть, что мой брат, да ты.

Танару и Зору, как всегда, не посчитали. Шаноэ же, пф-ф-ф, какой от них прок?

– Родственные чувства, значит? – не стала скрывать иронии я.

– Я слишком много отдал когда-то, чтобы у меня было потомство, чтобы теперь так легко о нём забыть.

Было что-то пугающее его словах. Слишком сложно мне понять его, этого древнего некромага. Выбрасываю из головы путанную вереницу мыслей, обещая разобраться в ней позже.

– Что будет со мной дальше? Сколько мне ещё здесь находиться взаперти?

– А ты взаперти? – вздёрнул бровь Рейвен. – Тебе достаточно лишь сказать, и тебя проводят туда, куда ты хочешь. В пределах Гарма, конечно, и не одну.

– С охраной? – скривилась, представляя, как меня "прогуливают" по городу под конвоем.

– Могу дать тебе в сопровождение Атенари или Хаккена, – предложил Консул. – Ты вроде с ними поладила?

Видеть последнего мне не очень хотелось, но всё же, как ни парадоксально, я доверяла ему больше, чем тому же Лиазару. Да и правды от него добиться гораздо легче.

– Если Хаккен на это согласится, – кивнула. – А эйсор? Вы снимите его? Иначе единственное место, до которого я смогу дойти, это входная дверь. Не думаю, что я долго выдержу в таком состоянии.

Взгляд Рейвена стал задумчивым и расчётливым.

– Это, безусловно, проблема, – согласился он наконец. – Но каким иным способом я могу контролировать тебя, о мой не слишком послушный потомок?

И красноречиво указал на мои запястья со следами от браслетов, указывая на то, что никаким цепям он не доверяет. За тысячи лет борьбы за власть и спустя десяток покушений, Велор не просто стал осторожен, он стал практически параноиком. И иметь дело с не слишком доброжелательной арэнаи, пусть я была даже его правнучкой и в несколько раз слабее, без гарантий полной безопасности, он не собирался. Выбор, по его словам, у меня был не велик. Или эйсор, или самые глубокие казематы, которые были гораздо менее удобны, чем мои нынешние апартаменты, и так излишне аскетичные, на мой вкус.