Наследница Нави

Когда пришла в себя, была, кажется, уже абсолютно здорова. По крайней мере, под грудью ничего не болело, и дышала я спокойно и ровно. Я осмотрела себя под бюстгальтером: там, где была рана, теперь был белый пластырь, кем-то заботливо приклеенный. Я его убрала. От раны остался только тонкий белый шрам. Сколько же времени я спала, что полностью регенерировала?

— 6 часов прошло, — ответил мужчина, сидящий на диване, словно прочтя мои мысли.

Я его не видела и вздрогнула от звука его голоса.

— Не бойся, все будет хорошо. Никто тебя не тронет. Я сказал так, чтобы эта шизанутая успокоилась.

— Вы безумны, мои родственники убьют вас, когда найдут. Я инквизитор, я под покровительством Перуна, к тому же он мой дед.

— Знаю, — спокойно ответил похититель. — Я все про тебя и твоих родственников знаю даже куда больше тебя самой, но мне интересен лишь твой ментальный отец.

— Да он за меня вам и гроша не даст, я не признаю его родителем, мы с ним и виделись-то один раз и то чуть не поубивали друг друга.

— Вот именно поэтому он отдаст мне все за твою любовь.

— Вы не можете заставить меня полюбить его.

— А его любить и не нужно. Ему нужно служить. Взамен избежишь ненавистного брака.

— Не избегу. Это совершенно точно, — фыркнула я.

— Можешь мне не верить, — в тон мне фыркнул мужчина, — увидишь.

И он поднялся, чтобы выйти.

— Мне холодно, и я в туалет хочу, — крикнула я вдогонку.

— Ведро за ширмой, цепи хватит, одеяло сейчас принесу.

Похититель ушел, а я встала и пошла за ширму, сняла крышку с ведра. Неслыханное унижение. Но выбора не было. Я спала 6 часов, значит, должно быть сейчас уже одиннадцать. Раньше мы бы веселились у Перуна большой семьей, приехали бы его старшие дочери с семьями, весело посидели бы, а сейчас они, должно быть, с ума сходят, пытаясь меня найти. Перун как мой покровитель точно почувствовал, что меня пытались убить, возможно, и мама с папой. А может, и жених. Сейчас я была бы рада и ему. Вот ведь как жизнь в одно мгновение поворачивает.

Похититель этот какой-то странный. Самоуверенный смертник. А, может быть, он в сговоре с Люцифером. Тот сейчас придет, спасет меня, как рыцарь, мать его, благородный. Вот он я, доченька, спас тебя, хороший я, видишь, люби меня. Да скорее так и будет. Только что ему от меня нужно? Получить через меня мать? Обломится! Отца не предам.

Голова вдруг разболелась, видно, купол воспринял мои мысли о родных как попытку ментальной связи. Этот купол подобен тому, что создает Мила. Только этот явно искусственного происхождения, его создает механический генератор. Меня, скорее всего, потому и заковали, чтобы тумблер не нашла и не выключила. Знали, что я догадаюсь.

Любая попытка ментальной связи или другого взаимодействия с энергией обернется для меня головной болью, чем сильнее будет связь, тем сильнее будет боль. Вплоть до смертельного кровоизлияния, что мне, понятно, совсем не улыбается. Значит, действуем по-другому! Нужно избавиться от кандалов и выключить купол. Эх, как же жалко, что нет у меня ардонийских когтей.

Осмотрелась вокруг, вытянулась во все стороны максимально, как могла. Ни до чего, кроме ширмы с ведром, дотянуться не получилось. Увы, кандалы не снимались. Замочная скважина у них малюсенькая совсем, нужно что-то тонкое и заостренное. Ничего подходящего рядом не было, но вдруг зачесалась спина в том месте, где надавило застежкой от бюстгальтера. И мне в голову пришла шикарная идея. Но стоило мне потянуться к застежке, как похититель вошел в гостиную. В одной руке у него был плед, в другой — поднос с едой. Плед он мне бросил, поднос аккуратно поставил на пол. На нем был шашлык с домашними чипсами, овощной салат, судя по запаху, и графин с вишневым соком.

Мужчина подошел к столу, взял пульт, включил огромный телевизор, висевший на стене. По второй программе уже шел новогодний концерт.

— Ты извини, что праздник портим тебе и семье. Каринке отомстить не терпелось.

— Ты ее убьешь? — поинтересовалась я, жуя салат.

— Смотря как вести себя будет, — пожал плечами похититель.

— Она любила мужа? — мой голос предательски сел.

— Судя по тому, как страдает, да.

— А что ты попросишь у люцифера за меня?

Похититель подошел ко мне, присел. Я по-прежнему ничего не видела, кроме клубящейся тьмы. Нас учили наводить такие мороки еще в первые дни на уроках практической волшбы. Будь во мне сейчас хоть капля ментальной силы, я бы легко смогла рассмотреть за мороком лицо похитителя. А так только жуть пробрала, и холодом веяло, словно от самой Морены смерти.

— Пословицу про любопытную Варвару слышала, красавица? — спросил похититель, слегка ухватив меня за нос. — Кушай и смотри концерт. С наступающим.