Наследница Нави

— За оскорбление нашего рода мы также заберем и твою мать, — улыбнулся Василевс, — она станет моей первой наложницей. Говорят, ардонийки чудо как хороши в койке. О, не бойся, она будет жить в роскоши и неге, ею будут пользоваться только я и мои сыновья. Она нарожает нам кучу чудесных химер и улучшит наш род.

— Ага, размечтался! Прищурься еще от удовольствия.

В комнате появился рассерженный Перун, которому я бросила ментальный зов.

Вместе с Перуном в комнате появился Велес, взглянул на то, что стало с его сыном, вздрогнул, побелел и сухо произнес:

— Это война, Василевс, война.

— Всегда рады поразвлечься, — усмехнулся Василевс.

— Детей отпусти, и, может быть, все решим еще и миром, — вздохнул хмурый Перун.

— Дети оживут, когда мы уйдем. Но девушек мы забираем с собой, они улучшат наш род.

Василевс дернул за руку мать. Еорган потянул меня на себя. Георгиус схватил Лизу.

— Посмотри сюда, Василевс, — потребовала Мара, протягивая к пожилому нагу руку. — Посмотри, что осталось от твоего славного рода.

Мужчина вдруг сам словно окаменел. Мара показывала нам всем ментально, что осталось от его детей и внуков. Прямо сейчас один за другим они окаменели и превратились в мумии, подобные той, какой стал папа. Маленький змееныш в колыбели и мать тянула к нему руки. В один миг обратились в безобразные мумии и рассыпались белым прахом. Маленьких змеенышей, играющих хвостами в саду в мяч, постигла та же участь. Сплетенная между собой пара змей и, кажется, занимающаяся любовью на большой постели, так и окаменела в объятьях друг друга.

— Никому не сбежать от Марены-смерти! Все мне подвластны, всех заберу и в своем праве буду, свой род защищая.

— Этот род тебе чужой, — взревел Еорган, — ты беспределишь!

Еорган хотел кинуться на Мару, но лишь нос сломал о невидимый защитный барьер, налетев на него со всего маха.

— В девочке несколько часов назад жизнь внучки моей зародилась, — улыбнулась Мара. — Так что я свое защищаю, род моей невестки по нашим законам и мне не чужой теперь.

Перед глазами все мелькали каменеющие и рассыпающиеся наги, кто в своем истинном виде, кто в человеческом. Меня вдруг пробрала неописуемая жалость. Ведь они же были ни в чем не виноваты. Но едва я взглянула на то, что осталось от отца, приступ жалости испарился мгновенно.

— Пощади, Мара! Пощади, матушка! — тихо попросил Василевс, сползая на колени.

Высокомерный змей в один момент стал каким-то маленьким и жалким перед лицом беспощадной богини смерти.

— Расторгни договор, — произнесла Марена холодно.

— Расторгаю, кровью клянусь.

Василевс полоснул себя по запястью так, что кровь на белый палас закапала.

— Бумагу дайте, бумагу! — закричал Василевс. — Все подпишу, я все подпишу, я все подпишу.

Губы Василевса тряслись.

Аркадий услужливо и с улыбкой протянул Василевсу свиток, тот выхватил его из рук парня и трясущимися руками распростер его на полу и стал обмакивать кончик пера в свою истинную голубую кровь. От отчаяния повелитель нагов разорвал сразу две своих оболочки.

— Не смей, отец! — закричал Еорган. — Ты сейчас отдашь им все!

— А на что мне это все без рода?! — закричал император. — Кому это ВСЁ НУЖНО БУДЕТ?

Но я отчетливо слышала его мысли. Если выживет хоть кто-то, мы еще обязательно соберемся с силами и отомстим. Если же погибнет весь мой правящий род, совет жрецов в междоусобицах в борьбе за власть уничтожит все созвездие Большого Пса и их дальнюю галактику с названием Черный Кит.

Василевс подписал договор и протянул Люциферу. Тот тоже поцарапал до крови запястье, подписал договор ниже.

Мара довольно кивнула.

— Твой род будет жить, как и прежде, долго, но ноги вашей, чтобы на Мидгарде не было в ближайшие 48 часов. И на ближайшие 5 тысяч лет.

И тут я вздрогнула от душераздирающего вопля. Это мама пришла в себя, преодолев зачарование, кинулась на Егора. Сначала ударила когтями по лицу дважды наотмашь так, что кровь во все стороны брызнула. А следом и голова Егора отлетела к моим ногам. Мать замахнулась и на Георгиуса, но тот успел зачаровать ее прямым взглядом в глаза. Мама так и замерла со свирепым выражением лица, безумными глазами и торчащими из пальцев жуткими полуметровыми когтями.

— Валили бы вы отсюда, ребят, пока живы, — посоветовал Люцифер с улыбкой.

— А как же… — заикаясь, начал Василевс, смотря с отчаяньем на обезглавленное тело сына.

— Сами справимся, валите, говорю, — прорычал Люцифер.

Василевс и Георгиус послушно испарились, как будто их тут и не было.

— Что здесь происходит?

В гостиной материализовался отец Лизы с Милой и женой Дживой и красивой русоволосой женщиной лет сорока пяти, чем-то похожей на свою старшую сестру Мару, только черты лица мягче и приятнее.

— Да все хорошо уже, унесите детей к себе и снимите зачарование. Сил хватит?

Марена посмотрела на младшую сестру, которую славяне издревле называли богиней жизни.

— Хватит, — кивнула та, оценив состояние детей. Каждый из семейства взял себе по одному ребенку и исчез.

Люцифер подошел к Ярику и просто напросто влепил ему хлесткую пощечину. Тот дернулся и ожил, вскочил на ноги. Лиза с рыданиями повисла на шее мужа.