Наследница неба. Утерянные крылья

– Ты береги её там. Их обоих береги и верни, – наставлял король своего будущего зятя. Отхлебнул вина из золотого кубка. – За свою долгую жизнь я совершил много чего плохого, за что расплачиваюсь и по сей день. Не повторяй моих ошибок, князь Тиезея, когда станешь править всей Цакарой. Слушай иногда то, что велит тебе сердце, а не долг.

Яна встрепенулась, ощутив приятное тепло в груди от слов отца. Он наконец принял её выбор, принял Седона. Мельком взглянула на своего мужчину, он был также ошеломлен.

– Непременно, Ваша Милость, – отозвался, склонив голову.

– О, полно! Отбрось официоз, мы сейчас не перед подданными сидим, – расплылся в улыбке Лион и поднял кубок. – За будущее наших королевств! За будущее Цакары!

– За будущее, – Яна и Седон за вторили тосту, подняв свои кубки над столом. Геянмилор согласно прорычал, своеобразно присоединяясь. Вдруг рысь повёл ушами, уловив эхо робких шагов по направлению к застолью, и повернул рогастую голову навстречу гостю. Точнее, гостье.

– П–прошу прощения, – в дружескую атмосферу вторгся тихий голосок. Младшая принцесса замерла в нерешительности у ступеней беседки.

– Майя? – удивился король. – Проходи, присоединяйся.

– Миледи, – Седон выказал уважение кивком головы и с интересом посмотрел на притихшую Реянну.

Та поведала ему о беседе с королевой, но своему отцу ничего не собиралась рассказывать. Яна справедливо решила, что в случившимся вины Майи нет, и она не должна расплачиваться за грехи своей алчной матери. Майя ещё не знала о решении наследной принцессы, поэтому удивилась приглашению короля.

– О, нет! Я… я с Реей хотела поговорить, – выдавила, а у самой глаза бегали по лицам присутствующим.

– Мы пока пройдёмся по саду, а мужнины пусть обсудят военные дела, – улыбнулась Яна в поддержке, внутренне настраиваясь на предстоящую прогулку. Обратилась к отцу с Седоном: – Вы не против?

Против никто не был. Яна вышла из–за стола и побрела вдоль аллеи со статуями и подстриженными кустами, Майя следом, а двое стражников зашагали позади.

– Ты… не сказала ему. Почему? – решилась узнать младшая принцесса, когда они достаточно удалились от беседки. Косилась на, как оказалось, даже не сводную сестру и не понимала её поступков.

– А ты как думаешь? – задала встречный вопрос, не сбавляя прогулочного темпа, любовалась красотой ночной природы.

– Жалость? – пожала плечами Майя, тоже обратив внимание на окружающее великолепие.

– Ещё варианты?

– Ещё?.. – остановилась, окончательно запутавшись.

Яна также прекратила путь, повернулась к Майе, рассматривая её. Светлые, как и у Лиона, волосы убраны в затейливую прическу (должно быть придворный имел блондинистую шевелюру), испуганные зелёные глаза, курносый нос матери и пухлые губы, точечная фигура. Всё как и раньше, за исключением осознанного повзрослевшего взгляда. Сколько Яна помнила, Майя всегда обижала её, науськанная королевой. Но королевой ли? Яна решила дать названной сестре шанс, доказать, что она самостоятельная личность.

– Это обычное милосердие, – сорвала закрытый бутон оранжевой розы и вложила в ладонь Майи.

– Я всё ещё не понимаю.

Яна сорвала ещё одну розу, но с распустившимися лепестками, повертела в руке.

– Посмотри на него. Он возращён стараниями опытного садовника от семя до бутона. Но, – вдохнула исходящий от розы запах, – когда бутон созреет, роза привносит в мир свою неповторимую красоту и аромат. Не красоту и аромат садовника. Только от усилий самой розы зависит сколько она напитает света солнца и какую красоту откроет.

Яна отдала распустившуюся розу Майе, подвинула обе ладони младшей принцессы ближе к её лицу.

– Какую розу выберешь ты? Взращённую твоей матерью – безвольный и пустой бутон, или другую – индивидуальную и прекрасную? Подумай, Майя, и сделай Свой выбор.

Сказав всё это, Яна направилась в замок. У крыльца её нагнала сестра.

– Что будет с моей матерью после суда?

– Изгнание или смерть. Решать не мне.

В покоях Яна приняла ванну и приготовилась ко сну. Седон присоединился позже, вместе они заснули. Сон Яне привиделся беспокойный. Представляла, что их ждёт завтра на Земле: как на них нападают алкары и разбивают; как вновь теряет сына и любимого. А среди ночи заморила жажда.

Яна поднялась с постели с тяжёлой головой, опираясь о попадающиеся на пути табуреты, кресла, комоды и стены, добрела до стола в гостиной и наконец–то, плеснула себе в стакан воды. Выпила залпом со стоном облегчения, не заметив, что вода в графине совсем не прозрачная.

– Шшшххоорр… – вдруг заскрипело, зашипело в тёмном углу, а во тьме проявилась белая звериная маска.

Резкая боль пробежалась по затылку, словно ударило что–то невидимое, и Яна не успела закричать, упала на пол в беспамятстве. По утру Дарьярд сотрясла весть о пропаже наследной принцессы и её дракона. Но через несколько дней Таргон вернулся. Один. Лишь последний недостающий осколок Аметистового Сердца нашли у дракона в прикреплённой к седлу сумке.