Наследница Нира

Раб поднялся и приблизился к сундуку. Ийя наблюдала за его неторопливыми точными движениями, за игрой мышц под упругой гладкой кожей, и вдруг ощутила в груди лёгкое волнение. Это показалось ей странным. Она уже долго вращалась среди мужчин и должна была привыкнуть к виду полуобнажённых молодых здоровых тел. Её не возбуждали тренирующиеся на плацу или моющиеся по утрам у колодца мускулистые солдаты, а тут взволновал какой-то хиляк-раб. Она прошла за ним и смотрела, как он раздевается и моется, стараясь понять, чем же вызвано это волнение.

Так и не разобравшись в своих чувствах, девушка вернулась в дом и бросила в камин его грязные лохмотья. Когда Эдар вылез из воды и начал оглядываться в поисках одежды, Ийя насмешливо произнесла:

– Извини, дружок, но пока тебе придётся походить так… Я сжёг твоё тряпьё, а другой одежды здесь нет. Завтра я поеду на рынок и куплю тебе всё новое, а сейчас просто завернись в полотенце.

После она накормила его и указала место, где он мог сделать себе ложе. Уходя, приказала:

– Не вздумай бежать. С этим, – она указала на клеймо на его плече, – далеко не уйдёшь… Мне не жаль ста ларсов, мне жаль твою шкуру, когда тебя поймают. Поэтому, ляг, расслабься и наслаждайся жизнью. Еда в кладовке, вода в ведре, горшок в сенях. А скучать без меня, ты, думаю, не будешь.

Глава 3

Прошло чуть больше месяца. Ийя почти каждый вечер на час или два, иногда днём, наведывалась в свой домик, где общалась с Эдаром, обучая его языку жестов. Он уже довольно сносно «болтал», почти не путаясь. Даже смог рассказать историю своей жизни. Оказывается, ещё в раннем детстве, когда Эдару было лет пять, во время сильной грозы, вблизи него, в землю, ударила молния. Малыш так испугался, что потерял дар речи, и с тех пор вообще не мог говорить. А когда, спустя несколько лет, умерли его родители, он оказался на улице, связался с такими же бездомными бедолагами, как он, и, чтобы выжить и не умереть с голоду, начал воровать: сначала еду, затем всякие вещи, а потом и кое-что посерьёзней.

Ийя украсила шею раба бронзовым ошейником со своим именем, и теперь брала его с собой, когда ходила на рынок за покупками. Иногда она посылала его самого, когда требовалось купить что-то обыденное: хлеб у булочника или кусок ветчины у мясника. Торговцы уже знали Эдара в лицо и понимали его простые жесты. Эдар пообещал, что не будет пытаться бежать, так как воровская жизнь ему надоела, а офицер – хороший хозяин, и он доволен службой у него. Вообще, между ними установились довольно странные отношения, которые можно было назвать дружескими. Только иногда, когда «офицер» останавливал на рабе задумчивый взгляд, тот как слегка напрягался, и его голубые глаза становились мрачными и отрешёнными. Иногда, в такие моменты, он бросал на хозяина презрительные взгляды и сторонился, словно прокажённого. Ийя не могла понять, чем вызвано такое его поведение. Но когда раб начал настойчиво предлагать господину, купить себе хорошенькую наложницу, или обещал свести с красивой и доступной девушкой, Ийя поняла, что Эдар, воспринимая её, как мужчину, боится, что господин – мужеложец, и купил его для любовных утех, чего Эдар, как настоящий мужчина и самец, не мог принять. На эту мысль его натолкнули, по-видимому, откровенные взгляды девушки, когда она с удовольствием разглядывала его тело или любовалась красивым лицом.

Чтобы подтвердить или рассеять свои подозрения, Ийя, однажды, приблизилась к Эдару и нежно провела ладонью по его лицу.

– Какая у тебя гладкая кожа, – произнесла воркующе. – Так и хочется её покрыть поцелуями…

Эдар напрягся, словно его ударили, а затем резко оттолкнул хозяина и показал лишь одно слово: «Нет!».

Ийя засмеялась. Она решила ещё пошутить и продолжила:

– Почему нет? Разве я тебе не нравлюсь? Разве я плохо с тобой обращаюсь?

Эдар стоял, набычившись, и молчал. Кулаки его сжались, словно он приготовился к драке, чтобы защитить свою мужскую честь.

– Ну же, милый, подойди ко мне… Я хочу ласкать твою нежную кожу, хочу узнать сладость твоих губ… – ворковала Ийя, едва сдерживая смех.

«Нет!» – вновь показал Эдар и вдруг, развернувшись, выскочил за дверь.

– Эй, постой! – воскликнула Ийя. – Я же пошутил!

Она поспешила во двор, но раба уже и след простыл. Он выскочил за ворота и умчался, как ветер.

– Вот дурак! – в сердцах воскликнула девушка.

Она подождала до вечера, думая, что Эдар успокоится и вернётся, но раб не пришёл. Тогда она обратилась в корпус городской стражи и заявила о побеге раба, как того требовал закон.

Прошло несколько дней. Как-то в ворота крепости въехали двое всадников в форме городской стражи. За ними плёлся связанный и избитый пленник. Ийя в это время тренировалась в переднем дворе с лейтенантом ди Лауфом, и первой увидела прибывших.

– Кажется, это мой беглец! – насмешливо произнесла она.

– Нам нужен сержант ди Аес, обратился к ним один из стражников.

– Это сержант ди Аес, – указал лейтенант на подчинённого. – А что случилось?

– Мы поймали его беглого раба.

– У тебя, разве, есть раб? – удивился лейтенант.