Наследница огненных льдов (СИ)

Надо же, какое интересное животное, интереснее белухи, на которую единозуб весьма похож. А эта двурогая особь интересна вдвойне. Зверь и вправду доплыл до отколовшейся льдины напротив лагеря, чтобы взмахнуть своими рогами и погрузиться в воду, будто говоря, что на сегодня он выполнил свою сопроводительную миссию.

Наша байдарка вынырнула на крепкую льдину и вскоре мы добрались до лагеря. Ещё в открытых водах я успела заметить, как сильно меняется климат, стоит хоть немного отдалиться от вулканического острова. Пришлось снова надеть кухлянку с шапкой, натянуть капюшон и подсесть к зажжённому в палатке примусу, чтобы хоть немного согреться.

Проведя ночь в спальном мешке из волчьего меха, после пробуждения я отправилась провожать Мортена в последний рейс на остров. Знаю, он плыл туда, чтобы забрать дядю Руди и вернуться вместе с ним, но сердце всё равно щемило от боли расставания. И не только у меня одной.

Как только байдарка оказалась в воде, Зоркий принялся тоскливо выть и бегать вдоль ледяной кромки. Пришлось мне поймать его, оттащить на безопасное расстояние и обнять за шею, чтобы сказать:

– Ну, успокойся, мальчик мой. Мортен скоро вернётся, и не один, а с дядей Руди и твоими любимыми хухморчиками. Мне тоже без всех них грустно, но я же держусь.

Пёсик пытался вырваться из моих объятий, а мне становилось вдвойне обидней и больнее. И дядя Руди, и Мортен теперь далеко от меня, и я не знаю, всё ли с ними в порядке. Зато Зоркий рядом, но он по-прежнему не простил меня. Хотя…

Время шло, ожидание затягивалось. Зоркий лежал на льду в стороне от лагеря и с тоской глядел на открытые воды. Когда настало время обедать, он всё же прибежал ко мне и к миске похлёбки, которую я для него оставила. А после трапезы я снова попыталась погладить и потискать моего пёсика. На сей раз он не выказывал мне неприязни и безразличия, даже напротив, завалился на бок и лениво приподнял лапку, чтобы я почесала ему грудку. А я и почешу, да так почешу, что вся хандра вмиг схлынет, и тоска по уплывшему хозяину тоже пройдёт.

Какой же Зоркий всё-таки милый. Малость капризный, но отходчивый. Вот, уже на спину умудрился перевернуться, в глаза заглядывает, чтобы я и дальше продолжала его гладить. Я и гладила, пока не устала, но стоило мне подняться и пойти к палатке, как резкий толчок в спину повалил меня лицом в снег. Пару секунд я приходила в себя, боясь перевернуться на спину, а когда осмелилась, то увидела радостную морду, что поспешила облизать мне лицо. Пушистик, ну ты и грубиян – обнять он меня захотел, лапы на плечи поставить – а силу-то кто будет рассчитывать? Совсем безалаберный, но такой искренний и дружелюбный.

Так мы и нежились в компании друг друга, пока ко льду не пристала лодка. Зоркий помчался к Мортену, чтобы радостно его облапать, а я кинулась к дяде Руди, чтобы обнять и удостовериться, что он снова со мной и никуда теперь не денется.

– Девочка моя, – отведя меня в сторону заговорил дядя, пока мотористы помогали Мортену разгружать лодку, – я бы хотел поговорить с тобой. У меня есть к тебе один очень деликатный, но крайне важный вопрос.

– Какой? – заинтересовалась я.

– Испытываешь ли ты чувства к майору Вистингу, или его желание жениться на тебе всё же не является взаимным?

Так значит, Мортен не терял времени даром и успел попросить у дяди Руди моей руки, пока переправлял его с острова на льдину? Как же здорово! Но дядя Руди с такой надеждой заговорил про отсутствие взаимности, что я в ужасе вцепилась в его руку и начала умолять:

– Дядя, пожалуйста, только не разлучай нас, прошу тебя. Я люблю Мортена, и он меня, нам нельзя не быть вместе.

– Шела, – устало вздохнул он, – ты ведь ещё так юна и совсем не знаешь жизни. Брак – это не только влюблённость и нежные чувства, а ещё очень большой труд и ответственность. Не знаю, справишься ли ты.

– Обязательно справлюсь, – горячо пообещала я, – я всё сделаю, чтобы стать хорошей женой.

– И ты уверена, что майор может стать для тебя хорошим мужем?

– А куда он денется? Пусть только попробует им не стать.

Дядя Руди улыбнулся:

– Ну вот, теперь я уверен, что могу не волноваться за твоё благополучие. Ладно, скажу майору, что не против вашего брака.

На радостях я запрыгала на месте и крепко обняла дядю Руди, а он обнял меня, но всё же добавил:

– Мне отрадно видеть, как ты счастлива. Но не забывай, я всегда буду твоей семьёй, и если что-нибудь случится, ты всегда можешь рассчитывать на моё заступничество и помощь всей семьи Крогов-Мелингов. Как бы ни сложилась твоя семейная жизнь, будь уверена, за твоей спиной всегда будет поддержка нашего клана.

– Спасибо, дядя Руди. Ты тоже не забывай, что ты для меня всегда был и будешь самым дорогим и близким человеком. Никакая свадьба этого не изменит.

Всё, лёд растаял, улыбка потеплела, и теперь я видела перед собой прежнего дядю Руди, доброго и внимательного.

Мне так хотелось сорваться с места и скорее побежать к Мортену, чтобы сообщить радостное известие, но… но он был занят, как и все вокруг.

Только ближе к ужину я смогла выманить его из лагеря и поделиться нашей общей радостью.