Наследница огня

Шаол поморщился. Казалось бы, от холода. Однако Дорин хорошо знал друга детства и понял, как больно ударил по нему генерал. А как бы сама Селена отнеслась к утверждению Эдиона? Селена, которую жизнь научила врать и которую на самом деле звали Аэлиной. Селена, с кем он впервые встретился десять лет назад и играл в ее красивом замке. А потом увидел в Эндовьере. В тот, первый день. Ее лицо тогда показалось ему знакомым… Боги милосердные!

Селена была Аэлиной Галатинией. Он танцевал с нею, целовал ее, спал рядом с нею. Селена, которую он должен бы считать своим заклятым врагом. «Я вернусь ради вас», – сказала она на прощание. Даже тогда Дорин понимал: за этими словами что-то стоит. Она вернется, но уже не как Селена. Вернется, чтобы помочь ему или расправиться с ним? Аэлина Галатиния знала о его магии, но хотела уничтожить его отца и страшную империю, построенную отцом. Все, что она говорила и делала… Когда-то он думал, что ее целью было стать его королевской защитницей. Но вдруг она ни на мгновение не забывала о своем наследии? Наследная принцесса Террасена. Не потому ли она сдружилась с Нехемией? А вдруг после года в Эндовьере…

Аэлина Галатиния провела год на каторге. Королева Террасена оказалась в положении рабыни. Ее пороли как рабыню, и эти шрамы останутся с нею навсегда. Возможно, это подвигло ее, Эдиона и даже Шаола, который ее любит, составить заговор с целью обмануть и предать его отца.

– Дорин, послушайте меня, – сказал Шаол. – Я это делаю для вас. Могу поклясться.

– Меня это не волнует. – Дорин зашагал прочь. – Ваши тайны я унесу в могилу. Только не впутывайте в них меня.

Магию холода он перенес из окружающего пространства вглубь себя и сразу почувствовал, как стынет сердце.

* * *

Эдион воспользовался тайным подземным выходом из замка. Шаолу он сказал, что хочет избежать возможной слежки. Не надо, чтобы их снова видели вместе в коридорах. Капитан промолчал, но Эдион понял: Шаол знает, куда он направляется.

Пробираясь по подземелью, Эдион думал об услышанном от капитана. Кого-то другого это повергло бы в ужас. Да и Эдиону было чему ужасаться… но не удивляться. Он еще несколько лет назад, получив от короля в подарок черное кольцо, заподозрил, что адарланский правитель владеет некой страшной силой. Все, о чем он потом узнавал от своих шпионов, лишь подкрепляло его подозрения.

И верховная ведьма Желтоногих появилась в Рафтхоле не случайно. Эдион мог поспорить на крупную сумму, что король где-то взращивает свое новое оружие – чудовищ. Очень скоро они все это увидят, и ведьмы будут играть там определенную роль. Никто не станет наращивать армии и дополнительно вооружаться просто так, «на всякий случай». Никто не станет раздаривать колец, влияющих на рассудок, без желания подчинить определенных людей своей воле. Но что бы ни затевал адарланский король, Эдион будет действовать как всегда: хладнокровно, беспощадно, нанося удары с предельной и убийственной точностью.

* * *

В тени ветхого здания невдалеке от причала его поджидали двое. Туман, наползавший с Авери, делал их похожими на призраки.

– Ну? – коротко спросил Рен, когда Эдион прислонился к влажной кирпичной стене.

Парные мечи Ручейника, конечно же, были при нем. Добротная адарланская сталь. Обилие зазубрин свидетельствовало, что оружие не знало праздности, а щедрая смазка показывала бережное отношение хозяина мечей. Подумав об этом, Эдион мысленно усмехнулся. Мечи были единственным предметом заботы Рена. Его всклокоченные волосы редко встречались с гребнем и еще реже – с горячей водой и мылом. Одежду на нем правильнее было бы назвать лохмотьями.

– Могу лишь повторить: мы можем доверять капитану, – ответил Эдион. – Привет, старик, – поздоровался он с Муртагом.

Лицо Муртага скрывал глубокий капюшон.

– Надеюсь, ценность сведений стоит того, чтобы ты рисковал.

Эдион ответил сердитым бурчанием. Черта с два он раскроет им правду об Аэлине. Пусть вернется и сама расскажет.

Рен подошел ближе. Он двигался с уверенностью человека, привыкшего сражаться и побеждать. Однако Эдион превосходил его ростом и крепостью сложения. Если бы Рену вздумалось броситься на него, через мгновение обтирал бы собственным задом камни мостовой.

– Эдион, я не знаю, какую игру ты ведешь, – начал Рен, – но если ты нам не скажешь, где она, как мы можем тебе доверять? И откуда капитану это точно известно? А вдруг она целиком в руках короля?

– Нет, – ответил Эдион.

Это не было ложью, но воспринималось как ложь. В ипостаси Селены она продала королю свою душу.

– Сдается мне, Рен, что вам с дедом нечего предложить ни мне, ни Аэлине. Армии у вас нет. Нет даже сколько-нибудь приличного и обученного отряда. Земель тоже нет. Капитан рассказал мне, что вы снюхались с таким куском дерьма, как Аркер Фэнн. Может, напомнить вам, что́ случилось с Нехемией Итгер, которую вы были обязаны оберегать как зеницу ока? Поэтому я вам ничего не расскажу. Вы будете получать только те сведения, которые вам действительно необходимо знать.

Рен вскипел.

– Иногда лучше знать поменьше. – Муртаг положил руку на плечо внука.