Наследница первой очереди

– И что вам дают эти знания? То, что знают другие, меня мало волнует. Брак заключён в феврале, а то, что о нём мало кто знал, роли не играет. Я работала в Москве, но каждый месяц прилетала сюда (соврала Полина). Это легко проверить. Контракт закончился, я вернулась. Правда, живём мы с дочерью Дмитрия Сергеевича сейчас в квартире мамы, но нам так удобнее. Я говорю это, чтобы ваши знания стали достовернее. Можете рассказать об этом всему свету, мне скрывать нечего, а денег я вам не дам. Есть ещё что-то?

– Есть, – она протянула телефон, на экране которого было фото сексуального характера.

– И что? – Полина улыбнулась. – Если я что-либо понимаю, то это вы его, а не он вас. Ещё и на рабочем месте. Вас стоит уволить на пару.

– Зря улыбаетесь. Я беременная, срок два месяца.

– Я должна за вас порадоваться или огорчиться? Я к вашей беременности отношения не имею. Идите к Дмитрию Сергеевичу и решайте этот вопрос с ним.

– Он женился на вас ради денег и карьеры.

– А вы мечтаете стать его женой? Проблема в чём? Если ему нужен развод, я ему его дам. Зачем держаться за такого мужа? Но вам придётся вместе с ним забрать и его дочь. Вы к этому готовы?

– Не нужен мне ни ваш Подольский, ни его дочь. У меня парень есть. Мне деньги нужны на ребёнка.

– Чем дальше, тем смешнее. Вы покажите фото своему парню и шантажируйте доктора вдвоём. Обратитесь в суд с иском. В вашей истории я оказалась, каким боком? Хотите маленький совет? Пока вас не уволили по статье, принесите справку о беременности. Так мы избежим судебных разбирательств по поводу незаконного увольнения. У вас всё? Извините, у меня обед. – Она прошла в палату к Подольскому. – Я иду обедать. Вам что-нибудь принести из буфета? – она посмотрела на Подольского.

– Не нужно. К тебе заходил кто-нибудь?

– Была с визитом Ирина Горохова, хотела денег за молчание о фиктивном браке, показала фото с вашей довольной физиономией, сказала о беременности. Я отказалась платить деньги, предложила остальные вопросы решать с вами. У меня хватает дел и без ваших сексуальных похождений. Сегодня уже не зайду, – Полина слегка понизила голос и тихо продолжила: – Я дала согласие на брак и доиграю свою роль ровно до того времени, когда вы сможете появиться в загсе для развода, если сама не убью вас раньше. Это понятно?

После работы они застали Ольгу Ивановну и Соколова на кухне, где готовился ужин. Ольга Ивановна очень смущалась.

– Спасибо тебе за песню. Очень душевная. Поля, мне Костя сделал предложение, но я боюсь начинать всё заново. Ты меня осуждаешь? – она показала кольцо на пальце.

– Я за тебя порадуюсь, мам, – Полина обняла мать. – Чего ты боишься? Тебе всего сорок девять. Ты можешь прожить другую жизнь, не цепляясь за прошлое. Люди будут думать и говорить, но это твоя жизнь и жить тебе, родная моя. Попробуй стать счастливой и ничего не бойся. Что вы решили?

– Закроешь завтра больничный лист и отдашь заявление на отпуск. В субботу мы вылетаем в Москву. Я очень хочу попасть на море. Правда, с гардеробом у меня небольшие проблемы.

– Ты у меня в любом наряде хороша, а гардероб мы можем обновить в субботу днём. Ты мне скажи лучше, что мне делать с твоим Митей, пока он мне окончательно не сел на голову.

– Полина, пока он не поправится, придётся терпеть. Поселишь в своей комнате, а сама с Ариной в моей. Митя хороший парень. Когда отец ушёл, я работала с ним. Это он мне сказал, что я себя не ценю. «Зачем вы себя мучаете? Возьмите отпуск, поезжайте к дочери, подумайте о себе, наслаждайтесь жизнью. Мир не рухнул, а вы молоды и найдёте себе того, кто будет вас ценить», – говорил он, а я посмотрела на себя со стороны и поняла, что парень прав. Я поняла, что всё время жила той жизнью, которую мне предложили. Первым это сделал твой отец, потом его родители. Я принимала всё как должное, считала, что так должно быть. Первый раз за 17 лет я пошла против, «отстояв» твою поездку в Париж. Ты не поверишь, но этот бунт и новая внешность, привезенная мною из Франции, повысила меня в глазах семьи. Даже отец лет на пять остепенился, – Ольга Ивановна грустно улыбнулась. – Ты никогда не жалела, что не осталась в модельном бизнесе?

– Мам, ты же знала, что меня хватало на любые начинания на год-полтора. Как у тебя хватало терпения водить меня по всем этим кружкам и секциям? Мне было приятно покрасоваться на публике, ловить восторженные взгляды, сниматься в студии и рассматривать фото в глянце, но спартанская жизнь, а точнее ограничения меня быстро вразумили. Это были не развлечения, а работа, иногда каторга, и там уже были не комплименты, а критика, переходящая в ругань. Я думаю, настаивай ты на продолжении, я бы поссорилась с тобой. Но ты у меня умная и мудрая. У меня нет претензий к тебе, что не стала суперзвездой. Я и здесь на грешной земле особо не пользуюсь популярностью. Как-то мне не везёт с поклонниками. А если меня и на клинику хватит на год-два? Что будем делать?

– Ты справишься. Во-первых, ты давно выросла. Во-вторых, работать нужно, чтобы жить. В-третьих, ты ладишь с людьми, работу по части финансов знаешь.