Наследница поневоле

«И чему он все время радуется?! — разозлилась Лиза. — Пожил бы у нас годик, так перестал бы скалить зубы по поводу и без повода!»

— Поехали? — поторопила Света. — Машина ждет.

— Куда?

— Ко мне. Мистер Херби хочет сделать несколько снимков, предварительно вас загримировав и переодев.

— Что-о? Я голой сниматься не буду! — возмутилась Лиза.

— Об этом не может быть и речи, — укоризненно отозвалась переводчица. — У меня мама дома, так неужели ты… вы можете подумать?..

— Да нет. Я верю.

Джейк Херби затараторил что-то быстро-быстро и совершенно непонятно.

— Он говорит, что вы можете не беспокоиться, — весьма вольно перевела Света. — Мы не отнимем у вас много времени.

Лиза покорно пошла за переводчицей к машине, за ней следовал Джейк.

«А что такого? — размышляла девушка. — Мало ли психов на свете? А если это из-за наследства? Глупости! Откуда ему знать? Да и встретились мы случайно… Я сошла с ума! Нельзя же подозревать в коварных замыслах всех подряд?»

Лиза задумалась и не заметила, что за ней наблюдала Бронислава Станиславовна — главная сплетница и склочница в их довольно-таки дружном женском коллективе.

Глава 12

Славик после работы душевно сходил с приятелями по пиву. Это приятное времяпрепровождение заняло у них почти целый день. Вообще-то Гусар собирался сходить с Колькой-Миноносцем и Вадиком Прохоровым в парк — посидеть на скамейке, подышать воздухом, позадирать незнакомых девушек и опять же попить пивка. Но погода испортилась, и друзья покатили к Кольке-Миноносцу, который как раз отправил жену и ребенка к теще в Ростов.

Взяв в ближайшем ларьке разливного пива и соленой рыбы, приятели разместились на тесной Колькиной кухне и повели разговоры «за жизнь».

Пиво оказалось дрянь, вобла пересохла, и все впали в меланхолию.

— Вот бы баночного… — протянул Вадик.

— Жирно будет, — брюзгливо отозвался Миноносец. — Не по карману.

— Эх, жизнь! — подхватил Славик, которому на бедность особо жаловаться не приходилось — жил один, зарабатывал прилично, но… Все равно умудрялся вечно быть «в долгах, как в шелках». — А я вот девчонку одну знаю…

Николай и Вадим понимающе заржали.

— Да не в этом смысле! — обиделся Гусар. — Она, блин… Свой парень. Так ей наследство привалило! Аж тринадцать лимонов.

— Рублей? — с завистью поинтересовался Коля, вечно стрелявший деньжат до получки.

— Дубина! Кто сейчас на деревянные считает? Не рублей, блин, а долларей!

— Да ну? — не поверил Вадик.

— Вот тебе и ну! Чистая правда. Я сам бумажку видел из этой… Инюр… Ну, в общем, в натуре, блин, серьезная бумажка…

Миноносец так и застыл, открыв рот.

— А что за девка? — небрежно спросил Вадим.

— Ты что? Клинья подбивать собрался? Хрен тебе! — вскинулся Марков.

— Сам намылился? — ехидно прищурился Прохоров.

— Я?! Еще чего! Мы друзья, — гордо заявил Гусар. — Только я к ней таких козлов, как ты, на пушечный выстрел не подпущу!

Вадик подобных поношений терпеть не собирался.

— Кто козел? Я козел? Сам козел! — загундосил он, привставая.

— Тихо, тихо! — прикрикнул Коля, прозванный Миноносцем за свои немыслимые габариты. — Мне скандалы на фиг не нужны!

— Все! — взмахнул руками Вадик и, пошарив в карманах, вытащил измятый полтинник. — Пьем мировую.

Ссора немедленно угасла, и Коля побежал за пивом. На сей раз бутылочным.

Разговоры шли долгие, интересные: об экологии и многострадальной России, о кинематографе и достоинствах знакомых прекрасных дам, о Жириновском и Лебеде… Если бы кто-нибудь из приятелей попытался на следующий день вспомнить, какие проблемы мирового значения они пытались разрешить, едва ли им это удалось бы.

Вот только упрямый Вадик, который пил меньше всех, нет-нет да и возвращался к шуточкам насчет богатой невесты, раздражая Славика, который и так уже проклинал себя за длинный язык.

Наконец Маркову все надоело. Оставив заснувшего Колю дома и с трудом отвязавшись от вдруг сильно опьяневшего Вадика Прохорова, Гусар отправился домой. Но чем ближе он подходил к своей улице, тем яростнее скребли у него на душе кошки. Мысли о Лизе весь день не покидали его. Как задрожало ее лицо, когда он… А что он такого ужасного сказал? А? Почему она так обиделась? Славик не понимал, но чувствовал себя препогано — как будто ударил беззащитного ребенка.

В конце концов он решил зайти к Лизе и извиниться. У нее же, кроме него, Славика, и друзей-то нет. Кто предостережет? Кто заступится?

Поднимаясь по лестнице, Марков увидел возле Лизиной двери высокого блондина в сером костюме, с большой коробкой конфет под мышкой и с букетом белых роз в руке, через которую был переброшен темный плащ. Тот в нерешительности топтался по лестничной площадке и нервно поглядывал на часы.

«Ну вот! — расстроился Славик. — Уже началось».

— Драс-с-туй-тэ! — глупо улыбаясь, с усилием произнес незнакомец. — Я хотел видать Елизавета Батурина.

— Еще и придуриваешься, гад?! Под психа косишь! — взбеленился Гусар. — Я те ща…

Блондин испуганно шарахнулся в сторону:

— Я плохо говорю по-русску? У вас есть имеется претензия?

Гусар опустил наделенный в лицо чужака кулак.

— Иностранец?