Наследница порочного графа

– Что ж, скоро увидим. Ждать осталось недолго. – Он взялся за ручку и вписал в протокол ее полное имя. – Сколько вам лет?

– Двадцать три.

– Образование?

– Высшее.

– Москвичка?

– Да. Проживаю на Второй Ямской улице.

– Замужем?

– Нет…

Следователь поднял глаза и внимательно на нее посмотрел:

– Зачем же вы согласились на эту работу?

От удивления она забыла поинтересоваться, какое ему дело, и только сказала:

– Кому-то нужно ее выполнять.

– Кто бы с этим поспорил. – Закончив писать, Галуздин положил ручку. – Что вы там видели?

– Где?

– Вы сказали, что находились в машине с Квятом, когда он сбил Безрукова.

Неожиданно для себя Дайнека воскликнула:

– Я бы так не сказала!

Следователь отмахнулся от нее как от большой назойливой мухи:

– Бросьте! Факт налицо. У пострадавшего многочисленные ушибы, порезы и перелом.

– В том месте лес начинается у кромки дороги. Старик выскочил неожиданно. Квят сразу затормозил. Никто, даже самый опытный гонщик, не смог бы затормозить быстрее.

– Надо же, как вы его защищаете… С чего бы это?

– Я за справедливость.

– Только и всего?

– Чего же вам больше? Не могу допустить, чтобы обвинили невиновного человека. А если вы подразумеваете мою личную заинтересованность, то мы с Квятом почти незнакомы.

– Значит, по-вашему, он невиновен?

– На его месте мог оказаться любой. Старик сам бросился под колеса. У меня вообще было ощущение, что попасть под машину в тот момент для него было меньшим из зол.

– Как вы сказали? – Галуздин озадаченно крякнул. – Меньшим из зол! Что конкретно вы имели в виду?

– Не знаю, – сказала она. – Просто озвучила то, что почувствовала в тот самый момент.

– Почувствовала или поняла? – уточнил следователь.

– Скорее, и то, и другое.

– Очень интересно… Для этого были основания?

– При чем тут основания? – удивилась Дайнека.

– Возможно, вы что-то увидели или услышали?

Немного поразмыслив, она произнесла:

– Я была под впечатлением того, что случилось в дороге.

– И что же?

– Сломалась машина, и мы долго стояли на проселке в темном лесу. Не самое приятное дело. Чего только не передумала, как будто предвидела, что случится потом.

– Ощущения меня не интересуют. Вспомните, может, вы что-то заметили. Подсказываю: проехавшую машину, идущего человека…

– Огонек…

– Что?

– Когда мы снова поехали, я увидела в лесу огонек.

– Отчетливо увидели?

Она покачала головой:

– Не уверена. Возможно, это было отражение на стекле.

– Отражение?

– Например, лампочки с приборной панели.

– Ну хорошо, – Галуздин снова взялся за ручку и записал в протокол несколько слов. – Увы, все ваши показания базируются на ощущениях и предчувствиях.

– Не только. Когда старик упал на капот, я заметила, что у него под ногтями земля.

– Действительно? – следователь записал то, что она сказала. – Нужно проверить. Но как же вы разглядели?

– Он царапал ногтями по лобовому стеклу перед моим носом. А на его голове была кровь.

– Это неудивительно.

– Почему?

– Объясню: его сбила машина.

– Головой он не бился. Старика подбросило вверх, после чего он упал на капот.

– Теперь понимаю, с чего вы вдруг отключились, – заметил Галуздин.

С лестницы послышались шаги. Скоро к ним подошла Песня.

– Вот, – она положила на стол картонную папку. – Лично дело Безрукова. Надеюсь, вам не нужна его медицинская карта?

– Это без надобности.

– И все-таки, – снова заговорила она. – Как Безруков мог оказаться ночью в лесу, да еще голый?

– Да еще с землей под ногтями, – добавил следователь. – Старик бы чистоплотным?

– Чего-чего, а этого у него не отнять.

– В двух словах, кто он такой?

– Бывший артист кордебалета, служил в провинциальном театре оперетты. Выходил в массовках, пел в хоре.

– Откуда вам это известно?

– Он сам мне рассказывал. Да и не только мне. Тихон Иванович – человек общительный.

– У него есть родственники?

– Нет, он одинок.

– С кем из проживающих здесь он дружил?

– Со всеми понемногу. Он ведь у нас недавно, всего несколько месяцев. Я, кстати, видела его вчера вечером на ужине. Мне сказали, что потом он сидел здесь, в гостиной, до тех пор, пока не отключился свет.

– Когда это случилось?

– Часов в восемь.

– Из-за чего?

Директриса пожала плечами:

– Не знаю. Завтра приедет электрик, он разберется.

Следователь протянул Дайнеке лист протокола:

– Прочитайте, напишите внизу: «С моих слов записано верно» и распишитесь. – И, пока Дайнека читала, он снова обратился к Татьяне Ивановне: – Кто вам сказал, что старик вечером находился здесь?

– Артюхова Ирина Маркеловна. Она с ним беседовала.

– Ваша сотрудница?

– Да нет же. Артюхова – актриса столичного драмтеатра, живет здесь с основания пансионата. Кажется, у них с Безруковым были отношения.

– Что?! – удивился следователь.

– А что в этом странного? У нас и такое бывает.

– С ней нужно поговорить…

– Не сейчас, – забеспокоилась Песня. – Здесь контингент пожилой. Их ночью беспокоить нельзя.

– А я и не говорю, что сейчас, – Галуздин сложил лист протокола вдвое и сунул в карман пиджака. – На сегодня достаточно.

Из коридора вышли трое мужчин. Когда они приблизились, в одном из них Дайнека узнала Квята. Взглянув на нее, он тихо сказал:

– Нужно было раньше уволиться…