Наследница. Прикосновение Тьмы

– Она не нужна, чтобы подтвердить родство. Мне было достаточно и дневника. – Хейки посмотрел на старшего брата, ожидая его слова.

– Можете остаться, – разрешил Райнер.

Принятое вампиром решение не обрадовало Дарвина и Тату. Их лица выражали разочарование и смятение, словно они уже пожалели о том, что оказались в поместье Ричи. Несмотря на то, что желание Элисон исполнилось, она почувствовала странную горечь в душе.

– Добро пожаловать в нашу семью, – клыкасто улыбнулся Райнер гостям. – Мы вам очень рады…

Однако по его лицу сложно было определить радость от воссоединения с дальними родственниками. Впрочем, ожидать положительных эмоций от Райнера и в обычное время не приходилось.

– У нас есть свод правил, который обязателен для всех в поместье, – проговорил Хейки, наслаждаясь испуганными лицами гостей. Удовлетворение читалось на его лице столь же легко, как утоленный голод в глазах Райнера. Тут его взгляд упал на Элисон, которая уже и думать забыла о нем. – Элисон, радость моя, расскажи нашим родственникам о нем, а заодно и про свой распорядок дня, чтобы брат и сестра случайно не потревожили тебя в момент занятий.

Не без труда она поднялась с дивана. Легкое головокружение из-за временного упадка сил и слабость в ногах не заставили себя ждать, но жаловаться на свое состояние младшей Ричи и в голову бы не пришло. Встав у камина, она заслонила собой зеленое пламя и, чеканя каждое слово, принялась перечислять правила поведения в поместье:

– Первое и самое главное правило: всем, кроме Хейки и Райнера, запрещено покидать стены дома. Сюда же относится правило окон. Открывать их запрещается без дозволения братьев. Второе правило: мы все придерживаемся установленного распорядка дня. Встаем в восемь часов утра. В девять завтрак, а с десяти до двенадцати я на домашнем обучении. С часу до двух – свободное время. В два часа дня мы идем на обед. Затем с трех до шести я учусь. В семь часов – ужин. С восьми и до отхода ко сну – свободное время, которое можно посвятить себе и своим любимым занятиям. В постель мы ложимся в десять часов вечера. Третье правило: после отхода ко сну запрещено покидать свои комнаты. Четвертое правило: запрещается бегать по поместью или шуметь. Громкие разговоры, смех и крики также под запретом. Пятое правило: нельзя повышать на братьев голос, отказывать им в какой-либо просьбе или же спорить с ними. И шестое правило… – На последнем пункте Элисон остановилась и вздохнула, посмотрев на Дарвина и Тату. – … никакой магии, – закончила она с виноватым выражением лица.

В гостиной воцарилась гробовая тишина. С выражением смертельной скуки на лице Хейки рассматривал узорчатый потолок. Было видно, что общество Дарвина и Таты ему глубоко безразлично, зато Райнер с интересом разглядывал новых родственников. Элисон не понравились зажегшиеся в его глазах безумные огоньки. Ей уже доводилось их видеть, когда брат переходил границы дозволенного. Хотя для Райнера Ричи не существовало никаких границ – это знали все обитатели поместья.

– Благодарим… за то, что приняли нас… и за то, что позволили нам остаться, – медленно проговорил Дарвин спустя пару минут молчания. Тата стояла, крепко вцепившись в рукав его одежды, и испуганно глядела на вампиров. Ее широко раскрытые глаза кричали о помощи, но этот призыв вампиры оставили без внимания. Элисон захотелось успокоить и приободрить сестру. Теплой улыбкой она попыталась выразить к ней свои самые искренние чувства, но не была уверена, что у нее это получилось.

– А где мы их разместим? – полюбопытствовала младшая Ричи у вампиров. Она уже размечталась, что будет жить в одной комнате с Татой. Они бы не спали ночами и устраивали тайные вылазки в сад и на конюшню.

Услышав вопрос Элисон, Хейки вдруг оживился и удивленно взглянул на Райнера.

– Да, точно. Мы же должны их где-то разместить. Есть мысли, брат?

Младшая Ричи устремила на Райнера умоляющий и полный надежды взгляд. Он не умел читать чужие мысли, но мог догадаться, что его сестре очень не хватает именно девичьего общества.

– Их следует разместить в разных комнатах, – решил Райнер тут же. При этом даже не удостоил родственников взглядом. – Для Татианы одна, для Дарвина – другая. Также я настаиваю на том, чтобы Татиана не находилась слишком долго рядом с Элисон. – И добавил, обращаясь уже к младшей Ричи: – Ты слабая и хрупкая. Твое тело может не справиться с магической энергией сестры. Близкий контакт с чародеями вроде нее губителен для твоей цветущей жизни.

Как он мог с такой быстротой принять столь важное в ее жизни решение? Надежду Элисон разбили на мелкие кусочки и выбросили осколки в окно, где их подхватила метель и разбросала по двору звенящими льдинками.

– Ты запрещаешь нам видеться? – со слезами на глазах спросила младшая Ричи.

– Ты слышала, что я сказал? – Райнер повернул к ней голову, и девушка увидела, что его глаза пылают недовольством от ее неподчинения. Элисон прикусила язык, чтобы не сказать лишнего. – Вам нельзя много времени проводить вместе, но видеться можно. Вы обе поняли меня?