Наследница. Прикосновение Тьмы

– Я так и знал! – Райнер расхохотался, и его смех гулко разнесся по зимнему двору. Когда он говорил или смеялся, пар не выходил из его рта. У них, вампиров, всегда так, ведь их нельзя отнести к живым существам. Когда-то они все были людьми, но после испития вампирской крови умерли и переродились в кровожадных чудовищ. Старик вспомнил, как еще ребенком любил слушать истории о ночных созданиях. Деревенские мальчишки собирались у вечернего костра, и старшие ребята пугали младших придуманными ужасами. После таких сборищ вампиры приходили к нему в кошмарах, вожделея его нежную детскую плоть, и отцу всякий раз приходилось успокаивать проснувшегося в слезах мальчика. Он говорил маленькому Дитару, что вампиры никогда не доберутся до него, что они далеко от их деревни, где-то в другом королевстве. Но времена поменялись, мальчик вырос, а порождения ночного кошмара проникли в реальный мир.

– Нет! – вскричал Хоган. – Это он лжет! Это он…

Все случилось настолько быстро, что Дитар не сразу сообразил, что одного слуги больше нет в живых. Из рукава плаща Райнера выскользнул клинок, едва заметный в темноте. Острое лезвие полоснуло по горлу лживого слугу. Кровь хлынула из его шеи на снег, окрасив его в черный цвет, а затем и тело рухнуло туда же. Райнер вытер лезвие об одежду оцепеневшего Ритена и подошел к старику.

– Так мне заплатить тебе или нет? – задумчиво спросил вампир, будто всего этого и не было.

– На ваше усмотрение, господин, – отозвался Дитер с очередным поклоном. Проклятая спина теперь будет болеть до скончания веков, но это пустяк по сравнению со смертью, которая на его глазах забрала одного из юношей. Ужас подкрадывался к старику осторожно, как зверь в зарослях. Сердце оглушительно стучало в висках. Я следующий, осознал он.

Райнер приблизился к нему вплотную. Он оказался выше старика на голову и посмотрел на него сверху вниз тяжелым долгим взглядом. Дитар не мог разобрать, это вампир или зимняя ночь дышит на него холодом.

– Ты опоздал, старик, – жестко констатировал Райнер. Селянину стало ясно: ему только что вынесли приговор. – А я опозданий не прощаю.

Тот же клинок вошел в его сердце легко и быстро.

– Мертвецам плата не нужна, – заключил вампир и толкнул старика в снег.

Жгучая боль охватила его грудь. Дитар провалился в глубокий сугроб, уже обагренный чужой кровью. Рядом лежало другое тело. Остекленевшие глаза Хогана были широко раскрыты и смотрели в ночное небо. Его застывшее лицо выражало ужас и непонимание. В мучительной попытке забыть о своем страхе старик закрыл глаза, успев подумать только о том, что дома его ждут жена и верный пес. Похоже, им не суждено дождаться его возвращения…

Дитар почувствовал холод.

Правы были деревенские на счет проклятия поместья и их хозяев. Эта мысль проскочила в сознании старика всего на миг, а после холод окончательно забрал его.

Часть 1. Помутнение

Глава 1

Зимы в Вейссарии являли собой прекрасное зрелище. Суровые и холодные, как сердца древних богов, они одинаково восхищали как местный народ, так и приезжих гостей. Но с особенным нетерпением прихода зимы ожидали те, кто проживал на юге королевства. Люди там быстро уставали от летнего палящего солнца, и сгоревшие посевы вынуждали их молиться о скорейшем наступлении прохлады. Вейссарийские зимы ждали и любили все, кроме крестьян, что работали и проживали на землях семьи Ричи.

Холод им опостылел. Во владениях шести из семи благородных домов Вейссарии времена года закономерно сменяли друг друга, как им и было положено, но на территории Ричи время как будто навсегда застыло. В народе никто не мог вспомнить, когда именно там поселился холод и по какой причине – зима царствовала на Северных землях больше ста лет и не думала впускать тепло. Даже старожилы затруднялись ответить, когда в последний раз видели в тех краях зеленые деревья, благоухающие цветы и яркое летнее солнце. Тяжелое серое небо, мертвые белые поля и ни одного живого растения в округе – лишь такая природа окружала владения семьи Ричи из года в год.

О нескончаемой зиме Элисон думала чуть ли не каждый день, сидя возле большого окна в собственной комнате на втором этаже поместья. День за днем девушка задавалась одним и тем же вопросом: а было ли здесь хоть когда-нибудь лето? Она с детства мечтала взглянуть на свой дом в разгар теплого сезона, но всю жизнь видела белые сугробы за окном да ледяные узоры на стекле. Элисон неоднократно снилось, как она гуляет по живописному саду босиком, в легком шелковом платье, а теплый ветер гладит ее по лицу и волосам. Книги описывали лето во всех красках, отвечая на вопросы любопытной особы, но исполнить ее мечты не могли. В своих фантазиях она собирала цветы, плела венки, наблюдала за птицами или купалась в озере за домом. Вьюн оплетал окна поместья и спускался по разогретым солнцем стенам, розовые и красные цветы вытесняли неприглядные черные розы, а вода в фонтане весело искрилась на солнце. Так было и в ее снах, но реальность выглядела совершенно иначе.