Наследница проклятого острова 2

– А что, вас недостаточно гоняют? – выгнула зайтана Зиникора седую бровь. – Так я разберусь. Действительно, почему это у меня второкурсники с занятий выходят, а не выползают, да ещё и в силах прийти декану жаловаться, вместо того чтобы где-то под кустиком стонать? Непорядок! – весело добавила она.

– Я выползаю… – попыталась заверить я проклятийницу.

– Недостаточно! Кстати, я тебе поставлю раз в пятидневку факультативное занятие с Ларом Сендой. У него хорошие успехи, и дипломную работу он будет делать по тому же направлению, что и ты. Вот и работайте вместе.

– Другое проклятие честности? – загорелась я.

– Проклятие Правды, как мы его называем. Думаю, что вдвоём вы быстрее выведете нужную формулу. И потом, в паре исследования проводить гораздо интереснее. Я зачту тебе эту работу как дипломную. А в случае если ты решишь не продолжать обучение после этой сессии, у тебя останутся кое-какие наработки. Ведь идея мне очень нравится. Никогда не смотрела на честность как на фактор, отравляющий жизнь.

– Мне кажется, проклясть можно хоть на любовь… – задумчиво протянула я. – Главное, правильно понять, как воздействовать. Проклятий, завязанных на эмоциональную сферу, слишком мало. А если судить глобально, то чем тоска отличается от эйфории? Обе – сильные эмоции.

– Тоска – это уныние, которое направлено в первую очередь на себя. А любовь всегда завязана на другой объект, потому структура этих двух арканов должна быть разной. Необходимо связать проклятием два совершенно разных объекта, а это всегда непросто. Обычно суть проклятия – связь объекта и события.

– Возможно, такого проклятия и не может существовать…

– Или же мы его просто не знаем, – пожала плечами зайтана Зиникора. – Только у меня на кафедре каждый год создаётся около двадцати новых проклятий. Да, абсолютное большинство из них неприменимо в реальной жизни, но раз в пару лет обязательно появляется новое гениальное плетение. И когда я на него смотрю, задаюсь вопросом: как же мы не додумались до этого раньше? Хотя… буду честна, иногда вопрос стоит иначе: как до такого вообще можно было додуматься?

Я отхлебнула горячего чая, и по телу разлилось приятное тепло. В компании зайтаны Зиникоры всегда легче думалось, особенно из-за того, что запретных тем не существовало. Мы всерьёз могли обсуждать способы избавления от трупа, сорта аросс, новую моду на странные стоячие воротнички, внешность декана защитно-боевого факультета или же методы вызывания землетрясений.

– Ты уже решила или нет? – спросила проклятийница, сделав небольшой глоток.

– Нет, пока нет. Готовлюсь к сессии. Её нужно сдавать в любом случае, раньше опорретана я не смогу заявить права ни на остров, ни на титул.

– Хочется представить рожу Рахарда Двадцатого, когда ты появишься у него на пороге с таким требованием.

– Ничего, говорят, что он достаточно крепкий гайрон, чтобы и не такое пережить, – хмыкнула я.

– А дальше? Будешь настаивать на независимости Цейлаха от Аберрии? – с любопытством посмотрела на меня зайтана Зиникора.

– Это будет означать гражданскую войну. Мне бы сначала узнать, как снять наложенное дедом проклятие и что творилось все эти годы с людьми на острове.

– Ты не предполагаешь, что он пуст?

– Нет. Дед может и был суровым сюзереном в некоторых вопросах, но свой остров очень любил, как любой Цилаф. Предполагаю, что проклятие просто не позволяет попасть на остров и уйти с него, но люди там живы и процветают.

– Скажи ещё, что на портальных арках состояние сэкономили, – фыркнула проклятийница.

Я лишь развела руками в ответ и сменила тему:

– А сейчас главное – сдать математику и артефакторику. И это я молчу про зельеварение…

Эти три специальности давались мне тяжелее всего. На прошлой сессии из ста двадцати возможных баллов по этим дисциплинам я набрала ничтожные тридцать семь. Можно, конечно, утверждать, что виной тому особо заковыристые задачки на билете, сожжённая мазь и взорвавшийся кулон-накопитель, но… я прекрасно знала, что подвели меня не обстоятельства, а плохие знания и умения.

– Так иди и готовься, нечего мой чай переводить, – улыбнулась зайтана Зиникора.

– Да уж посижу, поперевожу, – пробурчала я в ответ. – Но недолго. Вот не даётся мне варка ядов и обезображивающих мазей. Что я с этим поделать могу?

– Настрой поменять, это раз. Стараться, это два. Сварить обычную мазь, уверена, что с твоим талантом хоть какой-то обезображивающий эффект у неё проявится, – весело улыбнулась собеседница.