Наследница проклятого острова (СИ)

Дед говорил, что почти у каждого торговца на корабле есть запрещённые товары, но находят их только у безалаберных дураков. Зайтан Эддар впечатления дурака не создавал, поэтому рано судить о том, кто он на самом деле. Да и в ящики не залезть, чтобы узнать содержимое. Там ведь могут быть и банальные медитарские пряности, за которые он не хочет платить лишнюю пошлину.

Но пряностями не пахло. Гайрона я или кто? Сидя на ящике с медитарским шафараном, я бы учуяла его. А чем пахнет? Деревом, металлом, пылью. Скорее всего, тут оружие. Пошлины на него высоки, торговать с борта выгодно. Возможно, стоит спросить Ярца напрямую, чем именно он промышляет. Да и вообще поговорить с ним более откровенно.

От воспоминаний о нашем последнем разговоре по телу прокатилась волна тепла.

И почему он меня не поцеловал⁈

За тонкой и явно напитанной скрытой магией перегородкой ругались капитан и аберрийский пограничный отряд, который вскрыть обшивку и обнаружить схрон так и не смог.

— Интересно, вас таких на корабельную службу специально набирают? По остаточному принципу? Кто больше нигде не пригодился, того берут кошмарить честных торговцев? Я обязательно напишу своему монарху о вашем произволе, когда вернусь в Аллоран.

— Мы же сказали, что досмотру подвергается любое судно в территориальных водах Аберрии. Распоряжение Рахарда Двадцатого. Не нравится наша страна и наши законы? Вали обратно в свой Аллоран.

— Что ищете-то хоть, патриоты ретивые?

Я замерла от страха. Сейчас аберрийцы расскажут, что ищут меня, а капитан потом с лёгкостью сложит два плюс два. Хаинко, пусть они промолчат!

— Не твоего ума дело, — пренебрежительно буркнул скрипучий голос.

Послышались удаляющиеся шаги покидающих трюм людей. Я выдохнула и расслабленно растеклась по жёсткому ящику. Только сейчас поняла, как дико замёрзли босые ноги. Но шуметь, доставая из сумки сапоги, я побоялась. Мало ли что происходит снаружи, возможно, кто-то притаился и слушает. Лучше посидеть, пока не вернётся капитан.

Ярц пришёл за мной довольно скоро. Отодвинул панель и сразу же сграбастал в объятия. Такого проявления чувств я не ожидала, но прикосновение к горячей коже оказалось неожиданно приятным и волнующим. Он сел на один из ящиков, не выпуская меня из рук.

— Как ты? Испугалась? Вета, я так переживал за тебя, — жарко зашептал он, грея мои окоченевшие стопы огненными ладонями.

— Напугалась. Ярц, ты же сказал, что это были пираты…

— Я так и подумал! Думаешь мало их ходит под видом патрулей? А эти повели себя чересчур агрессивно, вот я и принял решение удрать, — пояснил он.

— Но зачем ты спрятал меня? — задала я мучивший меня вопрос.

— У тебя нет документов. Я, конечно, мог хоть женой своей тебя назвать, но побоялся, что ты откажешься подыгрывать. Решил, что надёжнее полностью обезопасить тебя от контакта с этими мордоворотами, чем подвергать риску.

Я выдохнула с облегчением. Логичное объяснение, действительно проще спрятать человека без документов, чем объяснять его наличие на судне.

— Вдруг тебя ищет бывший жених? Я не захотел рисковать.

— Да, об этом я как-то не подумала. Хорошо, что ты меня спрятал. Спасибо.

Уютно устроившись на широкой груди, я слушала, как мерно бьётся сердце Ярца Эддара, и успокаивалась.

— Сколько нам идти до Нинара?

— Дней десять в зависимости от ветра.

— Хорошо.

— Время уже позднее, пойдём, я провожу тебя до каюты. Есть хочешь?

— Хочу, — честно призналась я. — И чая горячего очень хочу. Ярц, а что в ящиках?

Капитан насмешливо посмотрел на меня.

— Косточки чрезмерно любопытных красоток, естественно.

— А если серьёзно?

— А если серьёзно, то я не лезу в твои тайны, а ты не лезешь в мои, — жёстко ответил он, а потом чуть смягчил тон: — Так поступают друзья.

— Ты прав, — согласилась я.

И верно, зачем мне его тайны? Достаточно того, что Ярц помогает. А контрабанда — незаконнорожденная сестра торговли, как ни крути. Опять же, вот простой пример: в Аберрии, где проживает очень много гайронов, бикоте́я категорически запрещена. В Эртзамунде, где население — люди, это просто приправа. А вот на гайронов бикотея действует как жуткий афродизиак, а людей, говорят, напротив, умиротворяет. Некоторые люди бикотею любят, поэтому её ввозят и в Аберрию, просто делают это вот такие контрабандисты. Только не Ярц, конечно. Ни один гайрон в здравом уме с этой дурной травой не свяжется.

Ярц отвёл меня в каюту и оставил одну. Через несколько минут принесли поднос с чаем и бутербродами. Все вели себя так, словно никто час назад не удирал от аберрийского патруля и не подвергался обыску. Хорошая тактика, одобряю. Я тоже порой предпочитала делать вид, что прошлого не существует, иначе становилось мучительно больно.

Но впадать в меланхолию я себе не позволила. Поела, убрала вещи и легла спать, положив бабушкину сумку рядом с собой.

Проснулась с первыми солнечными лучами. Постель заливал золотой свет.