Наследница проклятого рода. Книга I

— Так вот откуда были те трое мерзавцев, — подумала пленница. — Интересно, какие еще «преступления» мне припомнят? Когда я была еще совсем девчонкой, за мной волочился сынок тогдашнего главного казначея — этот добрый папаша, судя по почетному месту в зале, хорошо устроился и при новой власти. Я не обращала на его отпрыска никакого внимания, и он по наущению Мальфаруса напал на меня в темном переулке. Потом долго ходил с кучей синяков и сломанным носом (дешево отделался). Не сомневаюсь, что сейчас мне и это припомнят.

И она не ошиблась. Судья назвал совершенное — «жестоким нападением на беззащитного ребенка», не обратив внимания, на то, что «ребенок» был на пять лет старше Флиаманты.

Чтение обвинения затянулось. Большинство из того, что в нем было, являлось полной выдумкой, некоторые из описанных событий и вправду происходили, но Флиаманта отношения к ним не имела. И, конечно, суд припомнил огромное количество поступков, которые она действительно совершила, но которые раньше и преступлениями-то не считались, а некоторые из них, напротив, называли подвигами. Как, например, уничтожение трех злодеев, напавших в лесу на ее младших сестер и брата.

— Ею совершено еще немало страшных, низких и порочных дел самого различного рода. О некоторых из них даже рассказывать стыдно, — наконец закончил судья.

— Стыдливость новой власти впечатляет, — добавила Флиаманта.

— Обвиняемая, признаете ли вы себя виновной во всех этих злодеяниях? — грозно спросил судья.

— Скажу честно, очень много нового о своей жизни узнала, — ответила девушка. — Но такие вещи, как победа над этим грязным убийцей Мальфарусом отрицать будет глупо.

— Сожалеете ли вы о содеянном?

— Да черта с два!

— Что вы можете сказать в свое оправдание?

— Только то, что вы все — мерзавцы.

— Итак, Флиаманта Гладсхейм признается виновной во всех вышеуказанных преступлениях и приговаривается к смертной казни через отсечение головы тупым топором! Приговор будет приведен в исполнение на рассвете 4 августа сего года! До наступления возмездия преступница будет содержаться в самой надежной темнице Орадейна! — закончил судья. Зал встретил решение продолжительными аплодисментами.

— Ах да, — вдруг вспомнил он. — Мы забыли про традиции — осужденная имеет право на последнее слово! Посмотрим, что эта девка нам скажет… — и он гнусно рассмеялся.

Флиаманта гордо выпрямилась, хотя тяжелые цепи причинили ей боль. Похоже, многие вокруг были восхищены ее красотой. Вновь обведя гневным взглядом весь зал, она заговорила:

— Знаю, вы хотите услышать от меня слова раскаяния и мольбы о пощаде, но вы зря надеетесь на это! Тираны, угнетатели и палачи! Вы — жалкие трусы! Скажите — будь у меня свобода и меч, у кого из вас хватило бы отваги сразиться со мной? Вы отгородились от народа стенами своих цитаделей, тюрем и щитами наемников. Но вы не сможете поставить на колени ни меня, ни других жителей свободного Орадейна!

— Ну а ты сама встанешь перед нами на колени, если за это мы сохраним тебе жизнь? — спросил судья. — Да еще наградим?

— Даже за вечную жизнь и все золото мира я этого не сделаю! Вы можете казнить меня, но не заставите склониться перед вами, палачи! Запомните, придет час возмездия, и ничто не спасет вас от гнева народа, падут стены ваших темниц и крепостей, и вы будете проклинать день, когда захватили власть в Орадейне! — она закончила свою речь в гробовой тишине.

— Ладно, поболтали, и хватит, — раздраженно сказал судья. — Увести ее с глаз долой!

Пленницу снова взяли на цепь. На этот раз ее отконвоировали в другую камеру, расположенную глубоко под землей. Вместо двери была решетка из прутьев толщиной в руку. Было очень темно — горел лишь один факел в начале коридора. Со стен сочилась вода. Ее заперли на тяжеленный замок.

Когда стражник отошел, Флиаманта сумела разглядеть заключенного в такой же камере напротив. Высокий седой человек, прихрамывая, подошел к решетке. Это был Агмериус Тильнорий, который, как и Готфарус Милгрим, являлся одним из старейших и любимейших учителей школы.

— Здравствуй, Флиаманта, — прошептал он.

— Здравствуйте, сэр Тильнорий, — ответила девушка. — За что же вас сюда?

— Нечаянно я узнал про то, что Эгист Мальфарус задумал расправиться с моим соседом и предупредил его об опасности. В тот же день меня взяли. Я здесь уже целую неделю, а пятого августа меня казнят. А тебя-то, за что хотят убить, юная Флиаманта?

— Я остановила Мальфаруса. Он убил моего дядю Мерлагонда Гладсхейма и всю его семью. Но это было последнее его злодеяние. Моя казнь пройдет на день раньше вашей…

— Ты была моей лучшей ученицей, — прошептал Тильнорий. — Ничего не бойся. Помни — все, кто любит тебя, будут рядом в жизни и в смерти, — учитель хотел еще что-то добавить, но его прервал грубый голос стражника:

— А ну, замолчите оба, не то я заткну вам глотки!

И Флиаманта отодвинулась к дальней стене камеры. Ее положение казалось ей совершенно безвыходным, а гибель — неизбежной.

Глава 14. Ночные кошмары