Наследница проклятого рода. Книга III

Тем временем, несмотря на гибель всех четырех старших демонов, положение войска Терлиса сделалось еще более отчаянным. Живыми вырваться из рухнувшей темницы удалось совсем немногим пленникам, и даже вместе с ними в армии осаждающих оставалось не больше двух тысяч человек. Привести в себя Таламанда не удавалось, что сильно сказалось на мощи боевых заклинаний. Кромфальд придумал, как обрушивать магией городские башни на наступающих противников. Поначалу это помогало, обломки накрывали сотни солдат и преграждали путь тем, кто шел за ними, но вскоре темные маги принялись направлять эти чары против тех, кто их использовал. Все с ужасом увидели, как громадные камни вдруг разворачиваются в воздухе и, словно посланные какими-то невероятными катапультами, начинают бомбардировать позиции отряда, оставшегося от еще недавно огромного войска.

— Что же нам делать?! — в отчаянии воскликнул Вангерт. — Похоже, Смаргелл не собирается сам выходить против нас на бой — его воины справятся и так!

— Значит нужно заставить его это сделать, — ответил Кромфальд. — Но как?

— Я знаю! — вдруг ответила Флиаманта. — Вот! — она подняла правую руку; на безымянном пальце у нее по-прежнему красовалось кольцо с алым камнем, подаренное ей Астергоном. Девушка сорвала перстень, бросила его на землю и изо всех сил ударила по нему мечом.

Во все стороны разлетелись снопы красных искр, но украшение осталось невредимым.

— Позволь мне, — ответил Вангерт, — и размахнувшись Хьорендаллем обрушил эльфийский клинок на кольцо, которое должно было стать символом брака Флиаманты и демона.

Камень разбился вдребезги, и из него наружу хлынули струи жидкого огня, вмиг превратившего перстень в лужицу расплавленного золота. Потоки усиливались и растекались во все стороны, прожигая в мостовой глубокие черные ямы. Воины отряда Терлиса, а потом и окружавшие их полчища Смаргелла подались назад. Вскоре всю площадь уже заливали огненные реки, оставлявшие за собой сеть бездонных обугленных провалов. Вставала на дыбы мостовая, здания оседали и рушились.

Как вдруг, перекрывая царившие вокруг шум битвы и грохот обваливающихся стен, раздался леденящий душу хохот. Пламя в небесах запылало так ярко, что вокруг стало светло, как днем. Неисчислимые легионы тьмы замерли. Все, как один враги преклонили колени.

— Во имя всего святого, — простонал Эстальд, первым обретший дар речи. — Что это!?!?

— Началось, — прошептал только что пришедший в себя Таламанд. — Смаргелл идет!

Друзья ожидали увидеть чудовищного демона в одеянии из огня, с пылающим мечом и магической сферой, подобного известной им четверке, только в тысячу раз более грозного, каким изображали его на старинных гравюрах, но вместо этого их глазам предстало нечто совершенно иное.

Словно из ниоткуда ударили фонтаны чего-то черного. Какая-то жидкость? Дым? Одна из бесчисленных магических субстанций? Нет — сразу поняли собравшиеся — вокруг них били потоки подлинной овеществленной тьмы. Они обращались бесконечными извивающимися щупальцами. Тут и там по ним пробегали огненные сполохи, переплетаясь с ними подобно змеям. Целый лес этих ужасных текучих лап самой тьмы вырастал над крышами Инфероса, выше не только башен, но и даже пиков Проклятых гор, заполняя собой все свободное пространство.

Все перестали ощущать твердую землю под ногами, все глубже проваливаясь в это чернильное море. Одновременно с этим, в сердцах возникло совершенно ясное четкое осязаемое чувство конца. Не было даже страха, ведь пугает неизвестность, а тут собравшиеся, как один человек, разом поняли — все. Смерть перестала быть зловещим будущим, она сделалась данностью. Тысячи путей, пройденных теми, кто стоял сейчас на площади Инфероса, — людьми, гномами, эльфами, сходились в один и обрывались. Дальше не было ничего — ни «царства тьмы», предрекаемого многими пророками в случае победы Смаргелла, ни хаоса, ни даже пустоты. Лишь полное и абсолютное ничто.

Извивающаяся черная струя, вырвавшись из общего шевеления хлестнула над головами собравшихся, подобно исполинской плети. Ее раздвоившийся конец схватил Таламанда, все еще не поднявшегося на ноги, и потянул мага в пылающее море тьмы.

— Нет, ты не сможешь убить его как беспомощного ребенка! — воскликнул Кромфальд, делая шаг навстречу тьме. Два ярких огня вспыхнули в его поднятых руках, один он метнул во врага, другой послал в Таламанда, от чего тот пришел в себя и, оставаясь в путах демона, все же, произнес грозные слова заклятья.

Два волшебника ударили одновременно, посылая яркие молнии в самое сердце мрака. Из его глубин раздался вой, преисполненный боли и ярости, и чернильное море на миг будто стало чуть менее плотным. Потом беспощадный вихрь затянул обоих внутрь, и сквозь завесу мрака все различили два ярких сполоха, потухших через мгновение — то была последняя атака двух друзей-чародеев.

— АААРРР!!! — с этим криком, в котором не было уже ничего человеческого, друзья ринулись в атаку, даже не представляя, где находится то слабое место, куда они ударят противника, заполонившего собой все вокруг.