Наследница Шахерезады

То есть я пыталась поспать, а мое подсознание не дремало и строило планы побега?

– А сколько случаев, когда те самые люди долетали живыми? – парировала я.

«Один вот совсем недавно был, и как раз тут, в аэропорту Швехат, – не спасовало подсознание (что-то все-таки есть в Иркиной версии про Овна). – Гражданин Румынии зайцем прилетел в Вену и даже почти не обморозился!»

– Я помню этот случай, – призналась я. – Но тому гражданину повезло, что всю дорогу была непогода, самолет летел ниже грозового фронта, и потому забортная температура была не самой низкой.

«По прогнозу, надвигается снежная буря», – напомнил мой внутренний голос.

– Нет! – воскликнула я. – Нет – и все тут.

А воображение живо нарисовало мне мой хладный скукоженный труп, заиндевелым кренделем с мелодичным звоном вываливающийся на летное поле пражского аэропорта из отсека шасси.

Нет уж, не надо мне такого перфоманса!

«Хотя это привлекло бы внимание к твоей презентации», – тихо-тихо шепнул еще внутренний голос.

И воображение быстренько приставило мое обледеневшее тело к витрине с новой книжкой, пририсовав сверху броский баннер с темой для дискуссии: «Убийственное политическое похолодание в Европе! Будет ли оттепель?»

– Вот заразы, – шепотом обругала я сладкую парочку – воображение с подсознанием.

Умеют ведь смело помыслить и красиво подать!

Усилием воли я подавила опасные свободолюбивые порывы и сосредоточилась на прозаическом. Хотелось есть, пить и, извините, в туалет.

Я пожалела о том, что не удосужилась заранее разведать, где находится ближайший клозет, и заторопилась на поиски этого нужного места.

Венский аэропорт Швехат – один из крупнейших в Европе. Расстояния от одного выхода до другого там такие, что на указателях, помимо направления, приходится писать и время в пути из пункта в пункт: двадцать минут, тридцать минут, даже сорок! При этом стыковки в Вене поразительно короткие, так что у меня есть подозрение, что тестировали дистанции нигерийские бегуны.

До ближайшего туалета я добежала за двенадцать минут: не рекорд, наверное, но определенно хорошее время.

К сожалению, сервисные службы аэропорта явно использовали иные расчетные показатели. Вероятно, в столь ранний час наплыва страждущих в сортиры не предвиделось, и на двери дамского туалета висела табличка с выразительным изображением ведра и швабры.

Я подергала дверную ручку – заперто!

Переместилась к туалету для инвалидов – тоже заперто!

Тогда я пытливо посмотрела на дверь с изображением мужского силуэта.

Неловко, конечно, вламываться к уважаемым джентльменам, а что делать? До следующего туалета я не добегу!

«В конце концов, зря они тут, что ли, провозглашают равенство полов?» – риторически вопросил мой внутренний голос.

Я огляделась.

А, ладно! Может, там и нет никого!

Я толкнула дверь мужского клозета, заглянула в щелку, никого не увидела и вторглась на гендерно чуждую мне территорию.

В мужском туалете было чисто, тихо и пусто.

Интерьерный дизайн не впечатлял: белые умывальники по левую руку уравновешивались белыми же писсуарами по правую, вдоль коридора располагались кабинки, по две с каждой стороны. Лишь одна из четырех дверей выразительно краснела сигнальным просветом замка, три кабинки были свободны.

Я тихонечко посеменила к ближайшей двери и замерла на цыпочках, как балерина в роли маленького пугливого лебедя, услышав поблизости мучительный басовитый кряк и характерную трубную руладу пущенных газов.

Звук был раскатистый, мощный, под стать Гераклу.

– Фу-у-у! – прошептала я, помахав у носа ладошкой.

Хотя вообще-то никакого дурного запаха не почувствовала.

«Ты не фукай, ты быстро делай то, зачем пришла, и уноси ноги, пока этот клозетный мученик не закончил свою газовую атаку, – ехидно посоветовал мне внутренний голос. – Сейчас-то он тебя не видит и не слышит».

Я не стала спорить, уединилась в кабинке и тихонько там пожурчала. Натянула джинсы, стала застегивать ремень, локтем зацепила собственную сумку, ненадежно повешенную на специальный штырек, и свалила ее на пол!

О нет!

Дизайнер, оснастивший кабинки мужского сортира прямыми шпеньками вместо нормальных крючков, явно не рассчитывал на визит прекрасной дамы.

А зря!

Вы когда-нибудь роняли с полутораметровой высоты на кафельный пол кожаную женскую сумку типа «торба», без застежки, объемом примерно в треть куба, наполненную нужными вещичками почти до краев?

Если роняли, то легко представите себе и звук, с каким моя ручная кладь ударилась об пол, и взрыв, подобием которого выплеснулись наружу разные мелкие предметы.

Трах-тарарах!

Ручка, флешка, визитница, очечница, помада, тушь, связка ключей, мобильник, пудреница, строительная рулетка (блин, откуда у меня в сумке строительная рулетка?!) – все это богатство шумно раскатилось по полу, не ограничившись пределами кабинки.

Я застыла как соляной столб, готовясь к небывалому скандалу.

Никогда.

Никогда в жизни меня не выгоняли с позором из общественных заведений!

И надо же мне было начать с наихудшего варианта – с мужского туалета! Да еще и в чужой стране, не слишком дружественной моей исторической родине!