Наследница (СИ)

— Если вы хотите поговорить об Англича… о мистере Монтроузе, то вам нужно обратиться к мистеру Липицкому, он ведёт дело вашего брата и владеет большей информацией о судебных перспективах.

— Но вы, мисс Беклетова, являетесь профайлером, я верно понимаю?

— Неверно, — хмыкнула Амина. — В России не существует профайлинга.

Высокомерное лицо напротив словно бы дрогнуло.

— Вы составляете психологический профиль, используя методу оценки его поведенческих реакций, не так ли?

— Это так, но не совсем так. Я, скорее, сборщик статистических данных, но не более того. Наша кафедра сотрудничает со Следственным комитетом в особых случаях, так что я просто имею доступ к допросным данным и в некоторых случаях участвую в непосредственном допросе.

Она отпила кофе и не чувствуя вкуса. Тело напряжённо отслеживало кинесику темноокого незнакомца, считывая малозаметные эмоциональные сигналы. Интересно, есть ли у него девушка или, может, жена? Что она чувствует, находясь изо дня в день с таким человеком, имея право касаться его?

Амина сошла бы с ума в первые же полчаса, хотя бы от собственного несовершенства и невозможности соответствовать статусно и психологически.

И потом. Профайлинг? Мистер Само Совершенство начитался детективов.

— Но ваше мнение учитывает мистер Липицкий.

— Да, но… Но может и не учитывать. Мое мнение — просто бонусная услуга, если можно так выразиться. На самом деле, оно ни на что не влияет.

— Но вы же понимаете, что он никого не убивал?

Ну, конечно. Малика сама себя задушила.

— Убийство в полностью замкнутом пространстве, — попыталась втолковать своему визави Амина. — Дом в охраняемом посёлке на сорок домов, ключи от дома только у вашего брата, испорченные камеры на подъезде к дому, испорченные камеры в охранном управлении посёлком, отсутствие лая. Вы знаете про собак? Собаки, знаете, очень лают, когда по участку ходят посторонние люди.

— Собаки были у соседей.

— Да, но соседям не нужно портить камеры в охранке, а собаки все равно лают на посторонних, даже через забор.

— Я пока не видел дело, как и мой адвокат. Я решил, что прежде всего нужно встретиться с вами.

Амина только руками всплеснула. Мысленно. Зачем с ней встречаться, она вообще ни на что не влияет, дело ведёт следователь, а не группка ученых. Хотя… Это в России незначимо, а вот в Англии… В Англии это может создать прецедент. Может или нет?

Она так ушла в свои переживания, что не сразу осознала, что произошло.

Сначала она услышала звук, после почувствовала на коленях сначала тепло, потом жар. Мистер Совершенство уронил белую кружку, и кофе бодро рвануло по чуть наклонному столику к Амине, окатило жаркой горечью ноги. А кофейный преступник вместо того чтобы извиниться, осматривал зал широко распахнутыми глазами с недоумением и вроде бы некоторой тревогой.

— Черт возьми, мистер не-Монтроуз, — буркнула Амина, пытаясь промокнуть скатертью пятно, но кофе продолжало стекать и скатерти не хватало. — Вы решили сварить меня заживо в качестве мести за законодательное несовершенство?

Рядом засуетилась официантка с большим белым полотенцем, и они принялись вытирать кофе в четыре руки. А после Амина взглянула на своего собеседника и застыла. Упала в его взгляд, как в тёмную быструю реку, полную воспоминаний. Он не отрываясь смотрел прямо на неё, словно вбирая в себя ее закрученные на затылке волосы, модное пальтишко, бледное от вечного недосыпа лицо. Рядом, словно скорлупа от сказочного драконьего яйца искрилась белизна осколков, и этот незнакомец уже не был тем человеком, который вытряхивал из неё подробности дела своего брата.

Амина механически отпустила скатерть, и руки безвольно свесились вдоль тела. Она смотрела не отрываясь.

— Ясмин, — сказал незнакомец. — Открой глаза.

Амина медленно, словно пробиваясь сквозь толщу воды, встала. Ее ощутимо шатнуло, но она удержалась за столик.

— Почти ничего не заметно, девушка, — пискнуло где-то сбоку. — Но на улице-то холодно, хотите я вызову вам такси?

Она не хотела. Она хотела уйти от этих чёрных траурных глаз, внутри этого страшного английского мистера, который называет ее чужим именем. Бередит, мучает своим голосом.

— Ясмин… — он позвал ее снова, и Амина, тяжело толкнув деревянный неуклюжий столик, бросилась к выходу из кафе.

Пошёл снег, мгновенно тающий на серых тротуарах, и бег слился в сплошную серую полосу зданий, дороги, забора, голых некрасивых берёз, понатыканных возле редких домов. На пропускном пункте она опомнилась, что забыла в кафе документы и ключи от машины, но при мысли о возвращении ее закорачивало от ужаса.

— Паспорт, — металлическим голосом попросила полная блондинка, словно вся целиком вырубленная из каменной глыбы.

О такую только голову расшибить. Издержки профессии.

Амина пошарила в кармане и с облегчением вытащила паспорт. Она ходила сюда уже второй месяц, как по часам, но жестокосердная блондинка, как и ее сменщица, отказывались узнавать ее в лицо. Амина все время чувствовала себя преступницей, пробравшейся в стан врага.

— Проходите, — окатив ее напоследок сканирующим взглядом, сказала блондинка.