Наследница (СИ)

Элен села на указанный стул и оказалась вся ярко освещена. Её собеседник при этом остался в тени. Она кратко рассказала ему почти всё. Умолчала лишь о сцене в лесу. Всё это время Бирон, сидя напротив, не только внимательно слушал её, но и наблюдал за ней. И ни разу она не дала ему повода сомневаться в правдивости своих слов. Слёз больше не было (и те-то, которые он заметил в начале разговора, Элен еле выдавила), говорила она уверенно. Но вместе с тем нельзя было сказать, что это заученный текст. Когда она закончила, Бирон встал, прошёлся по кабинету. Потом спросил:

— Чего вы, собственно, хотите? Чтобы он просто оставил вас в покое?

— Я бы этого очень хотела, но…но не верю, что так будет.

— Тогда зачем же вы пришли ко мне? Разве не за защитой?

— За советом. Для того чтобы месье де Бретон не навредил мне, я готова отчитываться перед ним. Но решила, что буду говорить либо о каких-то мелочах, не имеющих отношения к политике, либо буду что-то придумывать. Но при этом я могу случайно выдумать то, что повредит моей стране.

— И России?

— Да, конечно, и России.

Бирон ещё раз прошёлся и остановился у окна, глядя на своё отражение в тёмном стекле.

— Иными словами, вы готовы играть в политику, в которой, по вашим словам, ничего не понимаете. Зачем? Вы чего-то не договариваете, — опытный интриган просто носом чувствовал какой-то подвох.

Элен опустила голову, помолчала несколько секунд и тихо произнесла заготовленные на случай такого вопроса слова:

— Я не хочу, чтобы польским королём стал Станислав Лещинский.

— Почему?

— Это вопрос симпатии и антипатии. Человек не волен в этом.

— И всё же у всякой антипатии должна быть хоть одна причина.

— Вряд ли человек добьётся чего-либо лучшего во второй раз, не добившись в первый. Господь дал пану Лещинскому шанс стать королём, а он не смог удержаться на престоле.

— Не очень убедительно. Ну, хорошо, будем считать, что я поверил вам. Чего же вы ждёте от меня?

— Мне бы хотелось все свои… доклады месье де Бретону сначала доносить до вас, чтобы вы дали разрешение или запретили говорить.

— Ммм… Это слишком сложно. Барон — стреляный воробей и легко заметит всю эту…суету. Уж лучше сделать по-другому, — видимо, Бирон всё же поверил Элен и теперь прикидывал, как выгоднее воспользоваться ситуацией. — Я найду способ передавать вам то, что следует довести до ушей барона. Это можно делать… э-э… за картами, — он задумчиво смотрел в одну точку, видимо на ходу составляя план будущей игры с французом, — или в церкви, это ещё удобнее.

— Можно передавать и через пана Вольского.

— Это тот ваш телохранитель, о котором идёт так много пересудов? — улыбнулся Бирон.

— Пересудов? О чём? Он мой троюродный брат, хотя я и называю его кузеном. А то, что он взял на себя обязанности телохранителя — его самостоятельное решение. Я благодарна ему.

— Хорошо-хорошо, я понял. Так он тоже в курсе? Что ему известно?

— Всё, что мне. Ведь он всегда рядом.

— И барон говорил с вами в его присутствии?

— Нет, но я передала пану Вольскому весь разговор от слова до слова. Как и вам, ваша светлость. И это пан Вольский посоветовал мне обратиться к вам. Он сказал: «Кто, если не его светлость стоит на страже интересов России».

— Вот как. Приятно. Тем более что это правда… Что ж, будем считать наш разговор успешно завершённым. Я уведомлю вас о том, кто будет моими посланниками, — и, видя некоторое разочарование на лице Элен, он добавил с улыбкой: — Не переживайте, я не забуду о вас. Я тоже заинтересован в этом деле. Это будет восхитительная шутка: опытного французского интригана обыграла молоденькая девушка! — и он тихо рассмеялся с довольным видом.

А на следующий день в доме Элен вновь появился де Бретон. Он пришёл за ответом. Элен приняла его в той же небольшой комнате, выполняющей роль гостиной. Она стояла возле окна, разговаривая через плечо, и не предложила сесть посетителю. Она сразу заявила, что всё обдумала и согласна, но следует обговорить ряд мелких вопросов. Довольный тем, что всё устроилось, и можно будет доложить о своей удаче Маньану, барон благосклонно поинтересовался, какие это вопросы.

— Для начала мне хотелось бы знать, могу ли я свободно ездить по России. Ведь у меня есть свои дела и интересы.

— Конечно. Люди везде разговаривают, а ваша задача — слушать их и запоминать то, что услышали. Просто уведомьте меня, куда вы направитесь. Что ещё?

— Что, если интересующие вас сведения будут попадаться редко?

— А я и не жду от вас ежедневного отчёта, — пожал плечами де Бретон. — Было бы глупо рассчитывать, что люди каждый день будут говорить о чём-то серьёзном.

— Как я буду перед вами отчитываться?

— При личной встрече. Мы ведь всё равно часто встречаемся, — барон усмехнулся. — Некоторые даже считают, что у нас роман.

Вот этого говорить не стоило, её и так раздражали намёки окружающих на их близкие отношения с французом.

— А если будет необходимость сообщить нечто срочное?