Наследница (СИ)

— Что-то случилось? — Саша даже не заметила, что они снова остались с Эдуардом одни, не услышала обращенной к ней фразы, да и на вопрос бы не ответила, если б не почувствовала, как на плечо опускается чья-то рука. Вздрогнув, девушка резко развернулась.

— Нет, просто, я, наверное, пойду, возьму что-то выпить, — не дожидаясь ответа, она подхватила подол платья, направляясь к одному из столов. Дура. Какая же она все-таки дура! Зачем он позвал ее сюда? «Ты идешь, это не обсуждается…» Для этого? Чтоб показать, какая роль отведена ей в жизни великого диктатора? Дура, в жизни Самарского, твой уровень — перепихон в лифте, не обязывающий его ни к чему… Сильнее сжав кулаки, Саша ускорила шаг. — Сок, — чувствуя, как щеки наливаются краской, а на душе становится все гаже и гаже, она отвернулась к двери — не хотела даже нечаянно снова поймать взглядом картинку их идиллии. По правде, нужно было попросить чего-то покрепче, но девушка в последний момент передумала, вспомнив об ответственности теперь уже не только за себя.

А ведь она всерьез думала о том, чтобы сказать о беременности. Может не сегодня, но теперь, когда он снова вернулся в ее жизнь, сам, она почему-то подумала, что все должно измениться.

— Прошу, — ей протянули высокий стакан, наполненный ледяным соком. Борясь с возникшей из ниоткуда дикой жаждой, Саша осушила его за секунды, тут же вернув стакан в руки удивленного официанта, а потом так же резко развернулась, собираясь сбежать еще дальше.

Меньше всего, ей сейчас хотелось пересечься с голубками, да и просто наткнуться взглядом на них было страшно, лучше убраться отсюда побыстрее. Опустив взгляд, Саша попыталась мышью прошмыгнуть к двери, она попросит кого-то из обслуги найти Эдуарда и передать, что ей стало плохо, пришлось уехать. Но тут она точно не останется.

Видимо, кроме как под ноги, стоило бы смотреть еще и по сторонам — практически тут же, у стены, она вдруг столкнулась с возникшей из ниоткуда преградой.

— Алекс Константиновна? Сколько лет, сколько зим?

Дима. Она видела его в последний раз еще там, во французском доме Самарского, когда действовало их странное перемирие. Закономерным осталось одно — Саша не горела желание лицезреть этого урода тогда, и тем более сейчас.

— Не думал, что встречу вас тут… — когда девушка подняла глаза, отметила не слишком искреннюю улыбку на лице, еще туже, чем обычно, зачесанные назад волосы, которые, казалось, оттягивают кожу на лбу до предела, и чуть прищуренные глаза.

— Я тоже, — она не хотела сейчас разговаривать ни с кем, ни с самим Самарским, ни с его другом, ни с любым присутствующим в этой комнате. Хотелось спрятаться подальше, туда, где не было бы так стыдно за свои глупые мысли.

— Ну, куда же вы спешите? — шаг в сторону, сделанный Сашей, и Дима отзеркаливает его, снова преграждая путь. Прежде чем поднять взгляд на нежелаемого собеседника, девушка повторила свою попытку еще дважды.

— В чем проблема? — Саша бросила нервный взгляд в сторону, надеясь, что они не привлекут ненужного внимания. Нет. Люди вокруг группируются небольшими кучками, чокаются, смеются, дискутируют и спорят. Играет еле различимая музыка, в толпе снуют официанты. Посмотреть туда, где она помнила, находился Ярослав, Саша не рискнула.

— Никаких проблем, Алекс Константиновна, просто интересуюсь, что ты тут делаешь? Я почему-то подумал, что не явишься к нам после того, как по твоей же протекции Славу чуть не посадили… — этому гаду так и хотелось залепить по лицу. Его спокойные рассуждения на темы, о которых он не имеет ни малейшего понятия, просто бесили.

— Я должна была спросить твоего разрешения? Я спешу, пусти, пожалуйста, — разговаривать с ним, не было ни сил, ни желания.

— Подожди, куда нам спешить? Хочешь, шампанского? Я ведь, может, скучал, так неожиданно лишился твоего общества, и не только я… Бедняжка Глаша, я недавно был у нее. В доме — пусто, холодно, а Глашенька как привидение там бродит, заглядывает в комнаты и жалостливо так: «Саша…» — Дима приложил руку ко рту, изображая отчаянные оклики Глаши. Получилось артистично. — «Саша…» Не жалко-то ее? Хоть бы позвонила.

Жалко. Перед Глафирой было стыдно, но как позвонить и что сказать, Саша не имела ни малейшего представления.

— Что ты хочешь?

— Поговорить, я же объяснял уже! Разговоры с вами, Алекс Константиновна — особое удовольствие… — Дима склонился к уху, и продолжил уже шепотом, будто кто-то мог их услышать, — хотя откуда же мне знать, может не только разговоры с вами могут доставлять удовольствие…

Все, терпение лопнуло.

— Да пошел ты, — отпрянув, Саша сжала кулаки. Главное — не сделать ничего безрассудного. Нельзя закричать, нельзя ударить, даже убежать нельзя.

— Куда?

— Куда хочешь, главное от меня отстань. Ты забываешься, Ермолов. Теперь-то мы уже не в таких условиях, попытайся еще раз подойти, и я с удовольствием посмотрю, как тебя скрутит в баранку моя охрана, — и Саша даже знала, какой бодигарт получит от такой возможности особое удовольствие.