Наследница (СИ)

Сейчас будет три... и я умру от разрывающего чувства вины, горечи утраты, осознания безысходности. Хотя, от этих чувств все равно не избавиться, какое бы я решение ни приняла. То ли я разобью ему сердце, то ли разрушу всю жизнь...

- Аня?!

- Я согласна! Согласна!!! - проревела сквозь внезапно нагрянувшие слёзы. Как же больно, словно сердце из груди без наркоза достали с особой жестокостью. Трясущимися руками, я стерла с щек чёрные дорожки туши.

- Отбой, парни. Расходитесь, - удовлетворенно кивая, скомандовал Ольховский и вырубил телефон.

- Хорошая девочка. Покладистая. Собирай вещи, ты уезжаешь немедленно.

- Но... мне нужно попрощаться, объясниться с семьей, все обдумать..., - шмыгнула носом и наивно заморгала.

- Позвонить Давиду, - исковеркал он мою детскую интонацию. - У тебя двадцать минут на сборы. И да, никто не должен знать об этом. Объясняйся, как хочешь, но без правды. Если Давид все испортит, твои старания будут напрасны. Он все равно сядет. Я тебе обещаю.

- Вы чудовище...

- Я делаю свою работу. А тебе советую делать свою. Качественно и с энтузиазмом.

Он поднял предплечье к уровню глаз и показательно взглянул на часы.

- Пятнадцать минут.

- Мне нужны гарантии, что вы сдержите слово!

Полковник в ночной темноте сверкнул глазами. Вынул из внутреннего кармана постановление об аресте и разорвал его на мелкие кусочки. Бумага, плавно покачиваясь в воздухе, осыпалась к нашим ногам.

- Этого недостаточно. Верните рубашку.

- Не борзей. Отдам ее и ты упорхнёшь, махнув на прощание хвостом, - он снова бросил взгляд на часы. - Тринадцать минут. Советую поторопиться.

Все это дурной сон... Сейчас я открою глаза, а Давид лежит сзади, крепко прижимая меня к себе. Но... нет... Вместо крепких загорелых рук и облака родного парфюма, зал ожидания аэропорта и объявление о посадке на самолёт. Я не могла перестать беззвучно плакать. Слёзы непроизвольно текли и текли, словно внутри прорвало водопровод. Бесформенный свитшот с капюшоном и солнцезащитные очки на пол-лица скрывали опухшее от рыданий лицо. Телефон то и дело вибрировал где-то в рюкзаке, но я не могла найти в себе сил, чтобы взять его в дрожащие руки... Если это Давид... если он звонит или пишет, мое сердце разорвётся на миллион маленьких осколков. Мне и без того невыносимо дышать. Каждый вдох опаляет лёгкие огнём и ещё эта тошнота...

Откинулась на подголовник кресла и открыла иллюминатор. «Ты делаешь это во благо, Аня. Ты делаешь это ради него, ради его свободы. Ты виновата в случившемся и ты обязана все исправить» - как мантру повторяла я раз за разом. Становилось немного легче, а потом снова накрывала истерика.

Он не простит меня никогда...

Между нами все кончено...

Давид

Странно это все. Постигнуть разумом то, что существует где-то на уровне тонких материй не выходит, как ни пытайся. Двухметровый взрослый мужик с ранениями и бородой, с переломами и тёмным прошлым за плечами, вдруг испытывает слабость по отношению к женщине. Зависимость от ее существования и доброго расположения духа, от улыбки и, не дай Господи, слезинки.

Может, поэтому женщин называют слабым полом? Потому что они способны вызвать ту самую слабость у сильных мужчин?

Объяснению не поддаётся то, что творится в моей душе. Как и внезапный факт ее наличия. Природа заложила в мужчину какой-то дикий механизм привязанности, врубающийся на полную мощность, когда в поле его влияния попадает та самая. И вдруг вчерашний бабник, бесчувственный мудак, тиран и деспот превращается в эмпата, способного улавливать многотональную гамму женских эмоций. Которые, возможно, он сам прежде никогда не испытывал и о существовании которых даже не догадывался.

Промысел Божий, никак иначе.

Снова на философию потянуло. Такими темпами и за мемуары сяду.

Два билета на Фиджи в руках, личное бунгало забронировано и уже с нетерпением ожидает гостей. Сердце греет бархатная коробочка, содержимое которой до изнеможения хочется надеть на тонкий пальчик и выдохнуть, услышав заветное «я согласна». Другого варианта ответа быть не может, а если и может, то не примется. Я намерен жениться на этой женщине и меня остановит только огненный дождь.

Осталось переждать ночь, а завтра вечером мы улетим в тёплые края, где нет никого на километры вокруг. Только мы вдвоём. И если Аня запротивится, не захочет пойти за меня, тогда придётся ее неторопливо, но страстно убеждать.

Так, лучше об этом не думать...

Из торгового центра поехал домой. Хотелось выспаться, собраться с мыслями, придумать речь, в конце концов. Побороть этот дикий мандраж, потряхивающий жилы. Между делом я отправлял Ане несколько смс, но ответа все не было. Наверное, с роднёй заболталась, все-таки давно не виделись.

В доме не стал включать свет. Мне казалось, если включу, то ощущение пустоты только усугубиться. Полнолуние в достаточной мере проливало желтый свет сквозь витраж, чтобы ориентироваться.

Стянул с себя рубашку и прошёл в кабинет. Проверю почту, душ и спать. Присутствует какое-то эмоциональное истощение, хочется растянуться на постели и ненадолго упасть в небытие.