Наследница (СИ)

Когда я увидела Степаныча, такого беспомощного, подключенного ко всем этим аппаратам и трубкам, то почувствовала, как болезненная пустота резко заполнившая всё моё тело, поднималась к горлу, а глаза стали наполняться слезами. Я подошла к кровати и взяла его за руку.

— Степаныч, миленький, — я поцеловала его руку, — что же они с тобой сделали? Но ты ведь не умрёшь? Правда? Ты поправишься? И я тебе обещаю, как только это произойдет, мы с тобой разопьём самую лучшую бутылку вина или шампанского, как ты захочешь! — это было глупое обещание, но мне почему-то казалось, что он меня слышит и обязательно откроет глаза, чтобы ответить что-нибудь в ответ, но он не реагировал. И я решила, что буду его оберегать, что никуда от него ни на шаг не отойду. Пусть он знает, что не одинок, что нужен мне!

Но не успела я поудобнее устроиться у кровати больного, как в палату вошёл уже порядком надоевший мне следователь.

— Наталья Владимировна, будьте так добры, покиньте палату, мне нужно вам кое-что сообщить.

— У меня от него нет секретов! — проиронизировала я, но выйти согласилась. — Что вам от меня нужно? — злобно процедила я, едва мы вышли из палаты.

— Чтобы вы поехали со мной! — он протянул мне наручники. — Вы арестованы по подозрению в попытке покушения на убийство.

— О, как? Но это же бред! — возразила я. — Зачем мне его убивать?

— Вот мы и разберёмся, зачем! — он посмотрел на меня нахальным взглядом. — Давайте ваши ручки? — он протянул наручники, видимо страстно желая заковать в них мои руки.

— А без этого никак нельзя? — как можно наглее спросила я. — Или вы меня боитесь?

— Я? Вас? — они пренебрежительно окинул меня взглядом, но наручники убрал.

И это было его главной ошибкой.

Потом он взял меня за руку и направился к двум полицейским и велел сторожить Степанича.

— А я отвезу её в участок! — он показал на меня пальцем. А затем быстро зашагал к лифту, потащив меня за собой.

Когда мы оказались с ним в лифте вдвоём, он отпустил мою руку и, нажав на кнопку с номером один, достал блокнот и стал в него что-то записывать, явно не предполагая, что я могу что предпринять. Но я не собиралась ехать в участок, у меня были совсем другие планы, планы к побегу. Потому, едва загорелась кнопка «2», я вытащила из сумочки лак для волос (надо же просто забыла его выложить, а как пригодился) и прыснула ненавистному следователю в глаза. Закрыв лицо руками, он взвыл от боли, посылая в мой адрес различные ругательства. Ещё немного и он, справившись с болью, наверняка схватил бы меня, но на моё спасение двери лифта открылись, и я, отправив лифт на первый попавшийся этаж, бросилась бежать. К счастью в коридоре почти никого не было и я, быстрым шагом, дабы не привлекать внимание вышла на улицу. Но, едва я оказалась вне здания больницы, как понеслась прочь со всех ног.

Незаметно для себя я оказалась в скверике между двумя домами старой постройки. «Зачем я убежала? — задала я себе вопрос. — Ведь я же не виновата!» Но сама же и ответила на свой вопрос: именно, потому что не виновата. И я должна это доказать, должна сама докопаться до правды, поскольку правоохранительные органы явно не хотели утруждать себя данным вопросом. Им проще было всё списать на меня, и закрыть очередное мокрое дело, приписав нам со Степанычем какую-нибудь любовную связь, с известным криминальным продолжением. Или ещё чего хуже, данным следователем мог кто-то управлять. И за хорошее вознаграждение я могла сначала оказаться на зоне, а потом погибнуть от рук сокамерниц. И вторая моя версия была, к сожалению, более вероятна, чем первая.

Я навалилась на холодную стену старого дома, чтобы перевести дыхание. Как только я почувствовала, что отдохнула, то продолжила свой путь. Но далеко мне уйти на этот раз не удалось. Едва я завернула за угол дома, меня схватили двое мужчин и, заломив мне руки, запихнули в машину. А там приложили к носу платок с какой-то гадостью, и я вырубилась…

Глава 5