Наследница (СИ)

Эх, если бы не Димон. Он по велению неизвестно каких сил оказался поблизости, у его старенького велика полетела цепь. Димон быстро разобрался с Герычем, а заодно и с его другом – Спицей. Остальные после увиденного решили не лезть. Мой друг оторвался на славу, никогда не забуду, с каким упоением он ровнял землю лицом Герыча, а потом пересчитывал ребра Спице. Этим вечером горе-насильников отправили в горбольницу с переломами челюсти и сломанными ребрами. С тех пор Герыч со своей компашкой обходили меня стороной.

Ну, а в случае с унитазом, то в тот день в нем искупались сами обидчики. Тут в восстановлении справедливости поучаствовал и Гелик.

Мои ребята никогда не оставляли меня, они всегда были где-то рядом, всегда встречали или провожали. А когда у Димона появился первый телефон – старенький нокиа, который ему отдал патологоанатом  Ефим Григорьевич за усердный труд, так он тут же отдал его мне со словами, мол, чтобы я всегда была на связи. Даже не сообразил, глупенький, что на связи-то мне не с кем быть, ведь телефон был один на нас троих. Это потом уже у нас появился второй, на этот раз постарался Гелик, выторговал у местного алкаша за полторашку. Мы берегли наши телефоны как какое-то сокровище, прятали в дуплах деревьев, что росли недалеко от детдома, иначе царьки могли отобрать. И каждый день перед работой сначала шли к деревьям, Гел или Димон стояли на шухере, а я корячилась, лезла на дерево, чтобы достать мобильники. Эх, романтика…

А Гелик любил кормить меня семечками от бабы Сони, старушка выращивала подсолнухи. Гел  как-то пришел к ней перекрывать сарай, так она ему и заплатила семечками. С тех пор он постоянно к ней наведывался, чинил что-нибудь или в огороде ковырялся, а она ему давала по литровой банке семечек. Мы их жарили в землянке, вкусные были… Но через год бабуля преставилась. Увы, родни у нее не нашлось, поэтому землю прибрал к рукам здешний блатняк, дом снесли, все перерыли, теперь на месте чудесного сада с цветами и подсолнухами стоит клуб под недвусмысленным названием  «BLUD», а проще - наркопритон со стриптизом, игроками в покер и проститутками. Проза жизни, как говорится. А точнее, проза жизни села Жупровица.

Кстати, некоторые наши девчонки так и осели в том клубе, в каком качестве, думаю, не стоит объяснять. Хотели легких денег, а получили фингалы под глазами и ненормированный рабочий день.

Итак, сегодня мы решили отметить скорое освобождение Димона. Условились встретиться в землянке в шесть вечера. За мной был провиант, а за парнями – хорошее настроение.

Я как всегда стояла у прилавка, народа было мало, да и завоза товара ждали с самого утра, в такие дни у Коляна настроение весьма приподнятое, поскольку ему везут не только бакалею, но и качественный алкоголь, но это бухло не на продажу, а лично Коляну. Он был еще тем ценителем водок и вин. Поэтому мой рабовладелец от щедрот душевных позволил пошариться по кладовой и набрать всякого разного, но главным условием было то, чтобы это всякое разное стоило не дороже пятихатки за штуку. Ну, я и набрала, а чего стесняться-то? Получилось три здоровенных пакета, тем более, у нас как раз сабантуй намечался. Колян когда увидел эти пакеты – скривился, но смолчал.

С большим нетерпением я ждала конца рабочей смены, в ночную всегда выходила Елена Петровна – торгашка от рождения, ибо после нее Колян частенько недосчитывался выручки, но увольнять Леночку он не торопился, поскольку любил под градусом наведаться в магаз часов эдак после двенадцати ночи  и как следует «наказать» воровку.

И вот, к магазину подъехала буханка с товаром. Пока Колян заполнял бумаги, мы с водилой Генкой разгрузили машину, перетаскали все в кладовую, успели выкурить по сигаретке, за жизнь поговорить:

- Ну, как ты тут? – спросил Генка. – Замуж еще не вышла?

- Ага, было б за кого выходить, - подмигнула я.

- За меня иди. Хата в городе имеется, на хлеб с маслом всегда заработаю.

- Ох, Генка, вот накатаю на тебя телегу за совращение несовершеннолетних.

- А я чего? Я ничего. Ну, не хочешь – не надо, - захихикал он. – Да и потом, по тебе не скажешь, что несовершеннолетняя. Кобылка вымахала, будь здоров.

- Не, маленькая я еще, чтобы на такие темы с взрослыми дядями разговаривать. Тебе сколько стукнуло-то? Сорок? Сорок пять?

- Совсем что ли! – как-то даже обиделся мой знакомый. – Мне всего двадцать девять.

- Конфуз, однако, – да уж, неловко получилось.

- Да ну тебя, хамка малолетняя, - из уст Генки оскорбления в мой адрес звучали всегда ласково.

А выглядел он реально лет на сорок пять - лысина печет, брови как у Брежнева, морщины под глазами, золотые передние зубы. В общем, мрак.

Но тут из кладовой вышел Колян, отдал бумаги водиле:

- Вот деньги – следом сунул конверт Генке в руки. – Отдашь Дмитрию Петровичу. Все, бывай.

Они пожали друг другу руки, Генка подмигнул мне на прощание и поплелся к буханке. Как только машина отъехала, Колян сказал:

- Чего ломаешься как сдобный сухарь? Наш Геннадий слюни по тебе давно пускает. Не ерепенься, для тебя это шанс.

- Не люблю я мужиков.