Наследница (СИ)

- Что ж… - Михаил действительно был раздосадован такой оплошностью своего ученика, что он не смог остаться незамеченным. – Как мы все видим и понимаем, Гадриэль не стал убивать юное создание, он проявил милосердие, ибо каждый великий воин света верит в то, что даже темный дух способен на раскаяние.

- Что за абсурд?! – возмутился Гавриил. – С каких это пор мы начали жалеть и щадить демонов? Проклятых, чьи души отравлены тьмой! Кто творит беззаконие на земле, склоняет детей божиих на лихие деяния!

Совет и прочие ангелы тогда разделились во мнении, кто-то согласился с Гавриилом, а кто-то с Михаилом.

- Что же будем делать, собратья? – вступил Мататрон. – Гадриэль доблестный воин, но он поддался искушению, позволил уйти страшному созданию, которое  уничтожило многих из наших.

- Я предлагаю сослать его в Средний мир, - громко произнес Михаил.

Тут вдруг подорвалась и Иллария, она кинулась к архангелам, пала ниц перед ними:

- Тогда сошлите и меня!

- Что ты такое говоришь, Иллария? – нахмурился Михаил.

- Я помогла ему.

- Да что здесь творится? – не вытерпел и хлопнул по подлокотнику Гавриил. – Мы теряем лучших воинов изо дня в день, но мало того, у нас в рядах, оказывается, зреет инакомыслие, которое рождает предателей!

Мататрон сидел с напряженным лицом, он не слушал возгласы ангелов, он углубился в размышления. А  спустя некоторое время поднялся, вышел вперед, отчего все стихли, и заговорил:

- В Божьей армии творится большой беспорядок. Вы правы, мы теряем истинно верующих воинов. Некоторые гибнут, потому как пренебрегли Уставом, -  и он бросил злобный взгляд на Гавриила, - некоторые поддаются искушению тьмой, сочувствуют грешникам - на этот раз взор пал на Михаила. – Но в виду многовековой службы и, несмотря на обстоятельства, преданности делу, я повелеваю сослать на Землю ангела Гадриэля и пособницу его Илларию. Они лишатся крыльев и будут обречены на вечные скитания в Среднем мире.

Гадриэль и Иллария встали рядом, они сняли с себя доспехи, оставшись в исподнем белье. Сначала воин подошел к Гадриэлю, ему было велено явить крылья, что он и сделал. Воин достал меч, размахнулся и отсек крылья. Затем очередь настала Илларии, она посмотрела испуганными глазами на любимого и затаила дыхание, спустя мгновение ощутила жгучую боль, но выстояла.

Этим же днем их сослали на Землю.

Глава 48

Что ж, меня залатали на славу. Только вот боль не ушла, любое резкое или не очень движение заставляло тут же съеживаться и буквально замирать на месте. Видимо клинки ангелов действительно обладают какой-то особой силой, силой, губительной для демонов. Да и после того выброса энергии я по сей день не смогла восстановиться, в теле постоянно чувствовалась слабость, а что еще хуже, теперь меня чуть ли не каждый день мучили головные боли, которые нередко заканчивались кровотечением из носа. Старею что ли?

Авалон хотела было навязаться в помощницы, предлагала отправить меня в какой-то пафосный дом отдыха «только для своих», но я отказалась. Хватит всей этой опеки, защиты. Хотя, дело даже не в этом, мне хотелось поскорее встретиться с Абигором, побыть с ним – вот лучшее лечение и восстановление, но он словно испарился. Я даже не знаю, искал ли он меня. Да и какая разница, Абигор исчез, выходит не такая уж она и сильная, эта его любовь. Конечно, можно было бы впасть в депрессию, каждую ночь ронять слезы и вытирать сопли о подушку, только какой от этого всего смысл? Если им плевать на меня, то почему я должна переживать? В конце концов, за столько лет-то уже пора бы и свыкнуться с мыслью, что ни в одном из миров нет искренности и настоящей любви, есть только мотивы, есть выгода, есть цели.

И единственным, кого вся эта история радовала, был Небирос. Он как акула кружил и кружил вокруг, выжидал. В медблоке не отходил от меня, стоило только открыть глаза, как перед собой видела его. Как оказалось, этот демон умеет быть заботливым, когда хочет. Хоть я и не требовала особого внимания, однако все равно получала его. Любая маломальская просьба исполнялась тут же, что, честно говоря, под конец моего лечения начало раздражать. Как же они все не поймут, я не хочу, чтобы меня носили на руках, чтобы дарили единорогов, какающих радугой, я просто хочу искренности. Однако мне готовы предоставить что угодно, кроме этой самой искренности.

После больнички отправилась домой, хотя нет… не домой… на съемное жилье. Не знаю, но во мне что-то надломилось, больше не было иллюзий, я не испытывала радости, потому что перестала чувствовать себя в своей тарелке. Или, может, все же обманываюсь? И на самом деле у меня самая что ни на есть настоящая депрессия?