Наследница (СИ)

Демону был отвратителен весь этот разговор, но особенно противиться он не имел права, особенно сейчас.

- Слушаю тебя.

- Коснись живота. Ощути дитя.

- Это лишнее, - сия просьба взволновала его, меньше всего демону хотелось вступать в какой-либо контакт с тем, кого придется лишить жизни.

- И все же. Сейчас твоя задача, обеспечить мою безопасность, создать все условия для моего душевного комфорта.

- Ну, это слишком громко сказано, - начал было Абигор.

-  Я требую.

Скрепя сердце демон все же согласился, он подсел ближе к Елейле, затем протянул руку и сквозь неприязнь и отвращение к падшей, коснулся живота. Сначала они просто сидели, глядя друг на друга, но спустя некоторое время живот девы начал источать легкое сияние, а демон ощутил притяжение, рука буквально примагнитилась.

- Плохая это была идея, - обеспокоенно произнес он и попытался убрать руку, но ничего не вышло.

Елейла тем временем впала в особое состояние, ее сознание отправилось в далекое путешествие во времени. Она оказалась во Дворце Люцифера, в зале, где в кресле восседал сатана и о чем-то говорил с Абигором. Падшая не слышала слов, не могла разобрать движений губ, но она увидела взгляд демона, который дрогнул после слов Владыки. Этот взгляд ответил на все ее вопросы. Елейла в момент осознания ощутила нестерпимую боль, отчего связь с прошлым тут же прервалась и дева вернулась в реальность. Тогда и Абигор смог убрать руку, он с подозрением посмотрел на падшую:

- Что это было?

- Ничего особенного, - она скрыла эмоции, это ей всегда удавалось с большим успехом. Прятать чувства ангел научилась еще задолго до того, как попала в небесную армию, лишь Михаил мог распознать ее настроение, поскольку он мог видеть значительно глубже, нежели чем все  остальные.

- Я тебе не верю, ты способна на куда большее, чем нам всем кажется.

- Не будь таким мнительным, демон, - усмехнулась Елейла. – Ребенок нуждался в темной энергии, не более того.

Алексий вернулся в полночь, к этому моменту дева уединилась в шалаше, а Абигор отправился в лес. Чутье демона подсказывало, что вот-вот случится нечто непредсказуемое, что изменит его дальнейшее существование. И оно не подвело.

У Елейлы начались роды, она проснулась от боли, после чего ощутила под собой воду. И если поначалу падшая готова была вверить свою жизнь и жизнь своего ребенка в руки ангела и демона, то сейчас понимала – эти двое не спасение для них. Алексий не защитит ее дитя от хладнокровного киллера сатаны, а она сама неспособна противостоять Абигору в одиночку. Оставалось одно – бежать. Тем более времени оставалось все меньше, ребенок скоро родится и вместо того, чтобы оказаться в теплых материнских руках, будет безжалостно убит прихвостнем Люцифера.

В перерыве между схватками Елейла поднялась и осторожно выглянула из шалаша, Алекский преспокойно сидел у потухшего костра и ворошил веткой тлеющие угли, а демона и вовсе не было. Что сказать, Абигор оказался прав, когда сказал, что демоница способна на большее. Она дождалась наиболее мощного выброса энергии землей, после чего растворилась в воздухе. Собрав все силы, Елейла совершила последний скачок, очутилась она в поле, насколько далеко ей удалось уйти – падшая не знала. Из-за большой потери энергии, она совсем обессилела, да и схватки участились. К тому же она не знала, нанесла ли вред ребенку во время скачка, но лучше уж так, чем смиренно дожидаться смерти, лежа в шалаше посреди бескрайнего сибирского леса.

Дева медленно шла, спотыкаясь об обледенелые комья земли, ветер обдувал со всех сторон, но она не чувствовала холода, ибо тело ее снова начало гореть, ведь дитя выбрасывало слишком много светлой энергии, а Алексия, который мог бы ее забрать – рядом не было. Баланс нарушился.

- Ничего, - шептала она, - ничего. Мы вытерпим, все будет хорошо. Ты родишься.  Я не позволю им решать за нас… Ты … ты – мое спасение, - уже еле выговаривала падшая, поскольку сила света стремительно разрушала ее. – Ты мое искупление.

И снова изо рта пошел дым, а скоро полетели и мельчайшие искорки, которые оказываясь в воздухе, тут же гасли. На коже проявились вены с кипящей внутри кровью. Но она терпела.

Дева прошла около двух часов, вокруг по-прежнему было бескрайнее поле. Вскоре она просто упала. Однако оставалось еще одно, последнее, на что она просто обязана была потратить энергию. Ребенок был готов появиться на свет.

Елейлу не волновала боль, пронзающая каждый сантиметр тела, она привыкла к боли, смирилась с ней, благодаря чему спустя всего несколько минут раздался громкий детский плач, который эхом пронесся по пустынному полю. Падшая дрожащими руками потянулась к младенцу, но обнаружила, что ее руки раскалены до предела, поэтому сорвала с себя рубашку и аккуратно завернула в нее новорожденного.

- Ты девочка, - еле-еле улыбнулась Елейла, - ты девочка, - если бы она могла плакать, то слезы уже давно бы лились ручьями.

Малышка продолжала кричать, ее кожа, сквозь которую проступал рисунок из тончайших сосудов и венок, все еще сияла.