Наследница старой башни

Я бегом ссыпалась по лестнице, чтобы встретить гостей в дверях и не заставлять ждать. Если первый раз он приезжал один и поднимался ко мне в кабинет сам, то сейчас, когда герцог привез собственную мать (почему-то я сразу поверила, что эта пожилая женщина -- его мать, та самая уважаемая «старая герцогиня», о которой говорил Прон), я чувствовала необходимость оказать пожилой даме максимум знаков внимания. Между вторым и третьим этажом я догнала Лесту и, взяв ее за руки, с ужасом спросила:

-- Леста, солнышко, у нас приборов на всех не хватит. Что же делать, Леста?

Глава 37

Первое знакомство с графиней Бертиной фон Клеманс прошло несколько напряженно и, честно говоря, я так и не поняла, почему мама герцога – графиня. Герцог представил меня молчаливой высокой даме, которая вежливо и прохладно произнесла:

-- Рада знакомству, баронесса фон Розер.

Пожалуй, в юности графиня была красавицей. Не знаю, сколько ей лет сейчас, по земным меркам я бы дала примерно пятьдесят. Хорошие ухоженные пятьдесят. Одета со вкусом и без излишней роскоши, даже скромно. Высокий лоб, немного узкое лицо и внимательные карие глаза в легкой сеточке морщин. Внешне приятная, но весьма сдержанная.

Мужчину средних лет и неприметной, незапоминающейся наружности, того самого, что прибыл с мэтром Игнасио, герцог представил мне сам:

-- Сенешаль замка, Седрик фон Роше.

Мужчина поклонился, а потом пристально, но аккуратно и вежливо осмотрел меня, помогающую им раздеться Нору, скромное убранство первого этажа и, похоже, сделал какие-то свои выводы. Мэтр же Игнасио, энергично потирая сухонькие лапки, добродушно сказал:

-- Ну, а мы с прекрасной баронессой уже знакомы! Я вам, госпожа Розер, очень благодарен за приглашение, – тут он привычно забавным жестом ткнул в потолок скрюченным пальчиком и провозгласил: – И обещаю строго блюсти ваши интересы.

К моему удивлению, от чая гости категорически отказались.

-- Не так уж мы и замерзли, баронесс, – с улыбкой сказал герцог. – А вот уехать мы бы хотели сразу же после обеда. Потому, предлагаю не откладывать согласование, а заняться этим прямо сейчас.

Слава всем богам, что у меня было время, чтобы привести кабинет в порядок. Теперь старенькие табуретки были прикрыты вполне симпатичными тканевыми накидками. Более того, в кабинете появились два стула, на которые пришлось шить чехлы. А еще Леста озаботилась поставить несколько разнокалиберных вазочек с хвоей и теми самыми ягодками. Смотрелось это весьма нарядно. Самое забавное было то, что ягодки были вовсе и не ягодки, а бусины с моей собственной старой нитки. Когда я спросила у горничной об их происхождении, она очень удивилась:

-- Ить неужели, госпожа Любава, вы и этого не помните?! Маменьки вашей покойной это бусы, а порвала вам их как раз Белинда, сестрица ваша. Помнится, вы тогда досадовали сильно, хоть бусы эти и не носили отродясь.

Возникла неловкая пауза, а потом Леста небрежно отмахнулась рукой, добавив: – Ить что тут удивляться… Давненько это было, давненько…

Кроме вазочек и накидок на стулья-табуретки в кабинете появилось еще одно улучшение. Деревенский плотник, когда я обратилась к нему с просьбой изготовить мне несколько коробок, с сожалением сказал:

-- Ить рад бы, светлая госпожа, да сколь материала было, почти все извел. Это надобно за сухим-то деревом в Энкерт ехать. К завтрему никак не управимся.

Поняв, что нет возможности разложить всевозможные бумаги и хозяйственные счета по красивым ящикам, я слегка расстроилась, а потом вспомнила про папки. В результате я стала обладательницей восьми гладеньких дощечек, которые плотник обжег над огнем, отшлифовал и покрыл щедрым слоем воска, подчеркнувшего красивый рисунок древесины. По моей просьбе, по левой длинной стороне каждой дощечки были просверлены три дырочки: две по краям, одна по центру.

Когда мне привезли из деревни заказ, я любовно огладила дерево, проверяя, нет ли шероховатостей и заноз, а потом, соединяя их попарно с помощью атласной ленты, получила четыре достаточно красивые папки. Вот в них я и сложила все возможные счета и прочие бумаги.

Была у этих папок еще одна забавная деталька. Для того чтобы они плотно держали документы и не рассыпали мелкие бумажки, в краешек доски был вбит медный гвоздик с округлой шляпкой. Эта доска служила крышкой. А к нижней прикрепили не слишком длинные кусочки атласной узкой ленты, такой же точно, как и та, что скрепляла “обложку”. Эту ленту можно было туго намотать на медный гвоздик, и таким образом папка крепко сжимала все, что содержала внутри.

Теперь на моем столе не было россыпей и завалов, зато на полочке уютно устроились эти самые папки, придавая комнате достаточно деловой вид.

Честно говоря, графини я побаивалась. Может быть, и не зря. Оглядев мой кабинет, она несколько ворчливо спросила:

-- И что, баронесса, это вы сами всеми делами занимаетесь или у вас помощник есть?

-- У меня нет помощника, госпожа графиня. К сожалению, я вынуждена всем заниматься сама.