Наследница стихии. Избранная для короля (СИ)

— Девушка, вы не обижайтесь… но это лучше выкинуть.

— Спасибо, я поняла, — опустив голову, выхожу из очередного отдела по ремонту украшений. Никто не хочет браться. Да и металл необычный, как с ним работать непонятно.

Мама колдует у плиты. Заметив мое настроение, она откладывает фартук и садится напротив, бросая тяжелый взгляд на мою руку со странными украшениями.

— Что случилось?

— Ничего.

— А если честно?

— Никто не хочет чинить мой браслет.

Молчим.

— Скажи, когда ты меня увидела, в ту ночь в больнице… у меня на руке не было украшений?

— Нет. Сама знаешь, в реанимации лежат без вещей.

— А тебе ничего не отдавали? Я же не голая поступила…

— Мы говорили с тобой об этом уже миллион раз! С тебя сняли какие-то черные лохмотья и сложили в пакет. Этот пакет куда-то пропал. Я была так рада, что ты нашлась, что мне не было дела до каких-то испорченных тряпок, — мама качает головой, удивляясь, что я не понимаю очевидного. — Я даже не помню, как добиралась и с кем!

— Макар… — выдыхаю я.

— Точно! — хлопает себя по лбу. — Он меня забирал из больницы после того, как я тебя опознала. Мне же не разрешили дежурить в палате, выгнали… — оправдывается.

— Звони тете Марине.

— Зачем?

— Мне надо поговорить с Макаром.

— Ладно, — вздыхает она.

Уже через час я еду на такси к маминой подруге. Ее сын любезно согласился перерыть свой внедорожник, чтобы к моему великому счастью, найти там черный мусорный пакет.

— А я думал, это мать тряпки приготовила на дачу везти… хорошо, что не выкинул.

— Ты очень меня выручил, — искренне благодарю.

— Значит, мне причитается? — с надеждой смотрит, теребя часы на запястье.

— Да, вот, — достаю из сумки заранее приготовленную бутылку дорогого виски.

— Ты что? Я не это имел в виду.

— Прости, тетя Марина сказала, что это твоя любимая марка…

— Да нет, я думал, на свидание согласишься, — улыбается. — А за виски спасибо. Может, зайдешь? Мать на работе…

— Спасибо, Макар, но я тороплюсь. Мне завтра на дежурство.

— Понимаю. Ну если надумаешь, звони.

Едва удерживаюсь, чтобы не распотрошить пакет прямо в салоне такси.

— Нашла? — кричит мама из кухни.

— Да!

Вываливаю на пол куски ткани и не верю собственным глазам… тончайшее невесомое кружево превратилось в жалкое подобие марли, а самоцветы, которыми был расшит подол стали похожи на дешевые стекляшки. Перетряхиваю груду мусора и наконец нахожу еще один кусок браслета и несколько камней. Они мутные, грязные, будто бы веками пылились в каком-то сундуке.

Прижимаю их к себе, не веря в то, что их сила растрачена.

— Больше ничего нет? — мама присаживается рядом, обнимая меня за плечи.

— Нет…

— Знаешь, когда в детстве у меня что-то не получалось, мама всегда цитировала мне строчку из любимой сказки: «Утро вечера мудренее».

— И как? Помогало?

— Да. Я ложилась спать, а с утра проблема решалась сама собой.

— Боюсь, не все можно решить сном.

— А ты просто поверь, — целует в лоб. — Ты мало отдыхаешь, почти не ешь. Все время витаешь в своих мыслях. Я не узнаю свое солнышко, Алессию…

— Той Алессии больше не будет, — вздыхаю и, подобрав с пола лохмотья, прижимаю их к себе.

— Не выбрасывай. Оставь.

— Какой толк? Видела бы ты, какое оно было красивое, — прикусываю губу и убегаю в свою комнату.

Ночью мне снится странный сон. Женщина очень похожая на меня идет по лунной дороге на поверхности моря. Она ступает как царица, гордо подняв голову, а за ней остается туманный след. Он искрится и переливается, как снежинки под светом фонарей. И эти «снежинки» кружатся, собираясь в один, мерцающий кристалл. Она протягивает руку, и он медленно опускается к ней на ладонь. И тут я просыпаюсь.

Комната озарена лунным светом. Я проспала всего пару часов. Сна нет. Хочется встать и пойти гулять по морозному воздуху. Кто бы мог подумать, что я полюблю ночь?

Бросаю взгляд на груду из тряпок, оставшихся от платья. Рядом с ними вижу едва заметное свечение. Рука сама тянется к самоцвету. Что же его оживило? Луч света от луны? Кладу свои сокровища на ладонь, открываю окно и подставляю под свет. Не проходит и минуты, как мои камушки оживают. Почему же я не догадалась раньше?!

Луна как аккумулятор питает то, что ей рождено. И я готова вечно стоять у окна, чтобы зарядить свои камушки… Но мороз пробирается под тонкую сорочку. Приходится отступить. Вспоминаю, что в маминой спальне есть балкон. Можно положить камни там, и они смогут напитаться энергией!

Осторожно, чтобы ее не разбудить пробираюсь в спальню… и вижу пустую постель.

— Мам? Где ты? — Молчание. Раньше она не страдала лунатизмом.

В следующий момент шторка на окне начинает колыхаться, и я замечаю силуэт на балконе.

— Мама! — не на шутку пугаюсь. — Ты же простудишься!

В следующий момент окно в моей комнате с громким стуком захлопывается. Отвлекаюсь на грохот оборачиваясь.

— Я схожу с ума! — слишком громко говорю, глядя на то, как моя мама мирно посапывает под одеялом. Готова поклясться, что ее не было там всего пару минут назад! Она стояла на балконе, озаренная луной!

Подхожу к ней, заглядывая в спокойное, умиротворенное лицо. Не буду будить. Задам ей все вопросы с утра. Все-таки «утро вечера мудренее».