Наследница тела

– Я думаю, про службу тебе лучше расскажет Серж, – заметила Катрин, – а я вынуждена оставить тебя на некоторое время, чтобы заняться домашними делами. Не успела она подняться, как в комнату вошла девушка в белом переднике и наколкой на собранных тёмных волосах.

– Прибыла княгина Кадемская, – сообщила она. – Велите принять?

– Проводите в гостиную.

Катрин наклонилась к Стасу.

– А вот и твоя невеста. Ты её тоже не помнишь?

Стас покачал головой, чувствуя во всём теле неприятную слабость. Поспать бы сейчас, чтобы прийти в себя.

– Графиня Кадемская Анна Васильевна. Моя подруга, – вздохнула Катрин. – Думаю, приехала, поскольку до неё дошли слухи. Постараюсь не пускать её сюда. Скажу, что ты только что заснул.

– Спасибо, – Стас взял маленькую ручку княгини и потянулся, чтобы поцеловать, но сильная боль отбросила его на подушки.

– Лежи уже, Николаша. Вернусь при первой возможности. Как же так всё с тобой получилось?!

– Катрин, простите за хлопоты…

Княгиня покачала головой, поправила ему подушку.

– Николаша, мы с детства на «ты».

Стас закрыл глаза. Не было сил даже осмотреть комнату, в которой находился. Оказывается, с командировкой в чужое тело повезло. Так же, как и с окружением. Не в лакеи попал, спасибо конторе по переселению душ. По всей видимости, они использовали его драку с пьяными – или подстроили её? – и дуэль Николая Ивановича Ковалёва. И что ведь забавно: обе, так сказать, драки случились, чтобы защитить честь женщины. Интересно, куда же делась душа Николаши, в чьё тело он попал? Внезапно шум за дверью, заставил его приподнять голову.

– Ты не можешь меня не пустить?! – в комнате послышались лёгкие быстрые шаги.

– Анна, умоляю, он заснул, – узнал Стас голос княгини Трубецкой.

– Я только взгляну на него и сразу уйду.

Шорох платья, запах лёгких духов.

– Николенька, – тёплые пальцы прикоснулись к его руке, лежащей поверх одеяла.

Стас открыл глаза и увидел изумительно красивую девушку. Миндалевидные серые глаза с высокими веками, прямой аристократический нос, чётко очерченная линия губ, высокий лоб, который перерезала морщинка тревоги.

– Анна, ему надо отдохнуть, – приблизилась к постели княгиня Трубецкая. – Пойдём, выпьем чаю.

– Он такой бледный. Его нельзя оставлять одного. Я останусь.

Стас с удивлением смотрел на красавицу, усаживающуюся в кресло рядом с ним, где прежде сидела княгиня Трубецкая.

– Николенька,– девушка наклонилась над ним. – Я хочу сказать, что ты, верно, думаешь, что я сержусь из-за твоего поступка. Но это вовсе не так. Я восхищаюсь твоим благородством. Но к чему дуэль? Ведь ты мог погибнуть… И наша свадьба…

– Анна дорогая, пожалуйста, не мучай его, – тщетно увещевала Катрин.

От слабости и удивления, глядя на двух красивых женщин, одна из которых оказалась его невестой, а другая подругой, Стас пробормотал:

– Обалдеть!

Женщины посмотрели друг на друга:

– Что он сказал? – спросила Анна, глядя на подругу.

– Бредит, – поспешно сказала Катрин.

Прежде чем провалиться в сон, Стас подумал, что такой командировке позавидовали бы все его друзья. Какие женщины хлопочут у его постели! Да кем же был этот Николаша? И уже почти совсем в полусне залетела мысль, что эта прекрасная Анна, к его великому сожалению, не оказалась Алисой.

Глава 8

Алиса почувствовала, как превратилась в маленькую точку и, повинуясь чьей-то силе, начала двигаться в определённом направлении. В момент осознания она попыталась изменить траекторию, но её снова направили. Вокруг расстилалось серое пространство, лишённое света и та частичка её разума, которая осталась ей подконтрольна, вспомнила признания умерших о тоннеле и ждущем их впереди свете. Повезло им, подумала она. Где она? Внезапно она вспомнила, как падала и слепящие фары машин. А потом такой же туман, как сейчас. Кажется, было ещё что-то. Ах да, она позвонила в ту контору и дала согласие. Неужели путешествие уже началось? Ну если она всё помнит, значит, она всё та же Алиса. Или, как принято, говорить душа. Алиса снова попыталась двинуться назад, просто из упрямства, но её, словно маленького ребёнка, потянули за руку вперёд, с той лишь разницей, что у неё не было руки.