Наследница тела

Антон включил кофемашину и сделал крепкий кофе. Заглянул в холодильник: мышь повесилась. Алиса ездила по магазинам и готовила еду. Покупала натуральный йогурт. Успевала с утра поджарить блинчики. Он со злостью захлопнул дверь холодильника. Нет яиц. Нет хлеба. Нет даже печенья. А с похмелья так хочется есть. Он насыпал в кофе три чашки сахара и решил заехать в шоколадницу позавтракать.

Когда Антон добрался до Склифа было уже одиннадцать. Симпатичная медсестра проводила его к Алисе. Антон с трепетом зашёл в палату. Окутанная трубками, обставленная пикающими приборами, лежала его жена. Голова в бинтах, под глазами синяки. Глаза закрыты. Дыхание еле слышно.

– Скажите ей что-нибудь, – прошептала медсестра.

– Милая, доброе утро.

Алиса посмотрела на него без всякого выражения. Так смотрят на чужого человека. Веки снова закрылись.

– Поговорите с ней, – медсестра придвинула стул, на который опустился Антон. – Мне нужно идти, позовёте, если что пойдёт не так.

Внезапно Антона пронзила жалость. Алиса всегда была такой энергичной, а тут лежит, такая бледная. Нос заострился, лицо вытянулось и приняло желтоватый оттенок. И ведь он во всём виноват. Он взял её за руку. Алиса опять посмотрела на него. Взгляд был жёстким, да и выражения такого он у неё никогда не видел. Неужели она всё вспомнила? Не успел Антон испугаться, как Алиса произнесла визгливым, несвойственным ей, голосом, выдёргивая руку из его ладони.

– Ты кто?

– Антон, твой муж.

– Ах, муж, – она взглянула на него, словно он назвался преступником. Губы презрительно скривились. – Не помню тебя. Я бы за такого замуж не вышла.

– Ну, как же так?! Не пугай меня. Мы с тобой три года прожили.

– Не может быть! – Алиса помотала головой. – Совсем не помню. Хотя, какая разница?! Может, и сгодишься на первое время.

У Антона отвисла челюсть. Его Лиса никогда не разговаривала так с ним. Да она в принципе не могла так разговаривать. Антону стало обидно. Что, значит, сгодишься на первое время. У них же семья. Ипотека. Он, вообще, платит за эту палату одноместную. Ну, подумаешь, изменил?! Не надо было так реагировать. Мужчины всегда изменяют.

– Лиса, ты что такое говоришь?! Ты поправишься, я заберу тебя домой. У нас всё будет хорошо.

И снова этот взгляд, от которого Антон чувствовал себя червяком.

– Как ты меня назвал?

– Лиса. Я всегда тебя так называл.

– А как это… вообще меня зовут? Ну по паспорту, – дальше послышалась такая изысканная брань, что Антон похолодел. Алиса никогда не ругалась матом. Алиса никогда не была такой. Это не Алиса. Её подменили. И она память ещё потеряла. Господи, но ведь вот он всего лишь хотел, чтобы она не помнила, как они со Светкой были в их квартире, а всевышний, вообще, её памяти лишил. Говорят же: будьте осторожнее в своих желаниях!

– Так как меня зовут, придурок?

Антон чуть не вскрикнул. Придурок? Он бы, конечно, ей показал за такое обращение, но ведь не дашь пощёчину жене, которая только что вышла из комы.

– Алиса.

– Дурацкое имя, – качнула забинтованной головой женщина. А потом к его удивлению села на постели, выдернув капельницу. – Подушку подоткни. Что пасть разинул? Не нравлюсь? А ты мне тем более. Смазливый, словно девчонка. Ты не голубой случайно?

Антон подоткнул подушку.

– Я не голубой. Ты почему так со мной разговариваешь?!

– А ты заслужи, чтобы по-другому.

Она зевнула, и Антон обратил внимание, что над губой у неё две родинки, которые Алисе очень не нравились. Значит, это всё-таки Лиса. Его жена. Но какой дьявол в неё вселился?! Говорят, после комы люди способности приобретают, на иностранных языках начинают разговаривать, а его жёнушка научилась ругаться. А он-то думал, что заставит Светку сделать аборт и, вообще, расстанется с ней, а жить станет с Алисой. Обеды, ужины, чистая одежда.

– Ладно, ты вот что?! – каким-то повизгивающим истерическим голоском заговорила Алиса. – Я ничего о нашей жизни с тобой не помню. Видимо, как муж ты меня ничем не удивил, – она скривила губы над своей шуткой. – И если ко мне никто лучше не явится, придётся с тобой пока жить. Напиши, что мне нужно знать о себе. Где мы живём, какая квартира у нас. Где ты работаешь, сколько получаешь.

Антон чувствовал себя, словно попал на планету ужастиков. Интересно, а её не волнует, где она работает, сколько получает. И этот взгляд такой презрительный, словно он полный отстой. Прежняя Лиса никогда та на него не смотрела. Даже когда он не смог справиться с сифоном, и вода хлынула сплошным потоком. Только бегала с тряпочкой и пол вытирала. И ещё Лиса всегда сочувствовала, а эта смотрит, как будто он ей должен. Откуда взгляд такой? Какая квартира у нас? Да как ей сказать, что квартира принадлежит банку и что его зарплаты не хватает на ипотеку.

– Иди уже отсюда, – прервала его размышления женщина, которую не то, что женой, Алисой нельзя было назвать. – Устала я. Её глаза уставились на его лицо. Как я могла за тебя замуж выйти? Ты это, причёску, смени? На педика похож с этой чёлочкой.