Наследница трех клинков

– Господин Спавенто, позвольте нам остаться – взмолился старший. – Мы никому ничего не расскажем, мы постоим в сторонке!

– Что, Арист, позволим господам полюбоваться дамой? – спросил Спавенто.

– Это уж как решил господин Фишер. Вот он сейчас спустится и скажет свое слово, – отвечал Арист. – Господин Нечаев, разомнись-ка пока.

Мишка скинул кафтан, положил на стол свою шпагу и взял легкие кожаные туфли без каблука и с завязками. Биться в зимней тяжелой обуви было просто неприлично. Переобувшись, он стал выбирать себе клинок по руке и сразу обратил внимание на отличную шпагу, именуемую колишемард. Она считалась серьезным оружием, и Мишка сразу понял – побаловаться с занятным клинком, у эфеса – широким, через четыре вершка резко сужавшимся и трехгранным, ему сегодня не дадут. Пришлось выбрать длинный и тонкий фламберж.

– Нет, не это, – сказал Арист. – Возьми, сударь, обычный флорет. Будем считаться с желаниями и возможностями дамы.

Разминку Мишка проделал на манер танцовщика – с малыми батманами, плие и рон-де-жамбами, стараясь, чтобы колени глядели в разные стороны. Ступня в мягких туфлях натягивалась и изгибалась, так что даже самому было приятно. Арист, усмехаясь, глядел на него.

– Тебе только Оспу в балете танцевать, – съязвил фехтмейстер.

– Нет там никакой Оспы, – отвечал Мишка, сообразив, что речь о модном спектакле «Побежденный предрассудок».

– Как же нет, когда балет – про то, как государыне и наследнику оспу прививали? Непременно должна быть!

Спавенто рассмеялся.

– Доподлинно нет! Я видел – там пляшут Суеверие и Невежество, а заместо злой Оспы – страшная Химера, – сказал он. – А Альцинда представляет сам Бубликов. Вот кого бы к нам сюда зазвать. Ноги у него – золотые.

Мишка взглянул на собственные ноги – тоже ничего, дамам нравятся…

– Забыли главное! – воскликнул Арист. – Хочешь ли ты, сударь, выступить под собственным именем? Или придумаем тебе новое?

– Хотел бы под собственным, – продолжая разминать ноги, ответил Мишка. – Оно многим известно. Как я бьюсь – тоже известно. Это привлекло бы публику…

Тут он себе льстил – за пределами полка его таланты оценили пока немногие. Для гвардейцев отставной армеец – тоже не Бог весть какое сокровище, чтобы ради него бросать все дела и бежать в фехтовальный зал. Арист, понимая это, хмыкнул, но спорить не стал. До поры…

– Но лучше вы придумайте мне прозвище, – завершил Мишка. – Пусть думают, что кто-то из придворных господ развлекается. Это для дела полезнее, я считаю.

Фехтмейстеры переглянулись – Мишкина мысль их почему-то развеселила.

– Тогда уж и маску придется надеть, – сказал капитан Спавенто. – У меня есть красивая бархатная, для такого случая дам.

Дверь отворилась, бесшумно вошел кавалер в кожаной маске, в черном камзоле и штанах, с алым фуляром, намотанным на голову в виде тюрбана. Мишка посмотрел на него в недоумении – это еще что за диво? А вот Арист и Спавенто склонились в почтительнейшем поклоне. Тут до Нечаева и дошло, что перед ним – та самая дама.

Он стоял к загадочной даме ближе всех и поклонился самым изящным образом – это он умел. Глядя снизу вверх на рыжеватую маску, он подумал, что такого поклона дама, может, и при дворе не видывала. Пусть же знает, что и бойцы из фехтовального зала умеют блеснуть галантностью.

– Добрый день, ваше сиятельство, – тихо и как-то чересчур по-светски сказал Арист.

Дама кивнула.

Ого, подумал Мишка, ваше сиятельство! Какого черта нужно этой особе в Академии Фортуны? А юноши, стоявшие у стола, переглянулись и для верности еще друг дружку локтями подпихнули.

– Как прикажете обращаться к вам при посторонних? – спросил Арист.

– Мы ведь уговорились – мадемуазель Фортуна. Именно так и на листках пишите. Приступим? – спросила дама и, подойдя к столу, взяла свой нагрудник.

– Позвольте, ваше сиятельство, – шепнул Арист и завязал у нее на спине тесемки.

– Ваше сиятельство, позвольте представить вам господина Нечаева, – так же негромко сказал Спавенто. Мишке опять пришлось кланяться, а дама кивнула – может быть, милостиво, черта с два разберешь под кожаной маской.

Она была хорошего роста, со стройными ногами в серых чулках и легких фехтовальных туфлях, а каков стан – под широкой розоватой рубахой и камзолом понять было невозможно. Может быть, даже полноват.

– Угодно вам поупражняться на флоретах? – спросил Арист.

– Да, сударь.

Голос был негромкий, приятный, и Мишка мог биться об заклад – под маской дама улыбнулась немолодому фехтмейстеру.

Сколько же ей лет, подумал он, ведь голос молодой, ей никак не более тридцати. Она стройна и подвижна, она из высшего общества – как было бы любезно, если бы эта дама обратила внимание на своего партнера… и вон какой у нее перстень на левой руке, модный перстень с розовым бриллиантом. Даже если это не природный цвет камня, а всего лишь отблеск подложенной под него фольги, все равно – размер изрядный. Молодая, богатая и явно не имеющая сейчас любовника дама… уж не сжалилась ли Фортуна? Не послала ли после крупнейшей неприятности ценный приз? Вот ведь и прозвание дамы – не знак ли?