Наследница ведьм

Роуан предалась мечтам о лаборатории, слайдах, тестах и микроскопе и не заметила, как ее сморил сон. Она с таким рвением стремилась провести исследования, как: будто их результаты могли дать ей ключ к изгнанию нечистой силы. Разумеется, она вполне давала себе отчет в том, что провести столь объемную работу в одиночку не сможет. Поэтому в лучшем случае рассчитывала получить доступ к компьютеру, чтобы ввести в банк данных хотя бы то, что ей уже удалось узнать. Для ее изысканий требовался город с множеством лабораторий, в котором при желании она могла бы пойти сначала в один крупный медицинский центр, потом в другой…

Лэшер сидел за столом, в очередной раз перечитывая историю Мэйфейров. Его губы шевелились так быстро, что срывавшиеся с них слова превращались в свист. Некоторые факты семейной биографии вызывали у него столь откровенный смех, что можно было подумать, будто он узнал о них впервые.

– Молоко убывает? Да? – спросил он у Роуан, встав перед ней на колени и заглянув ей в глаза.

– Не могу сказать. У меня все безумно болит.

Лэшер принялся ее целовать. Потом собрал в ладонь немного молока и смочил ей губы. Роуан отметила, что по вкусу оно не слишком отличается от воды.

Пребывая в Женеве, они обдумали план дальнейших действий до мельчайших подробностей.

Конечным пунктом своего путешествия они избрали Хьюстон, штат Техас. Почему? Ответ был очень прост. Этот город наводнен больницами и медицинскими центрами, в которых можно провести любое медицинское исследование. Роуан рассчитывала, что им удастся поселиться в каком-нибудь пустующем медицинском учреждении, не функционирующем из-за нефтяного кризиса. Во всяком случае, в подобных постройках в Хьюстоне недостатка не было. Считалось, что в городе существовало три деловых центра. Поэтому в нем было нетрудно затеряться.

Деньги для них не представляли никакой проблемы. Роуан удалось благополучно переправить огромные средства в Центральный швейцарский банк, где они теперь и хранились. Правда, для этого ей пришлось открыть несколько фиктивных счетов в Калифорнии и в Хьюстоне.

Роуан лежала в постели, а Лэшер крепко держал ее за кисть. Она подумала о том, что от ее родного города до Хьюстона всего час лету. Всего только час.

– Да, ты права. Им ни за что не придет в голову искать нас там, – заметил Лэшер. – С таким же успехом мы могли бы спрятаться на Северном полюсе. Пожалуй, лучшего места нам не найти.

От этой мысли сердце Роуан замерло. Ей опять стало нехорошо. На какое-то время она заснула, а когда проснулась, то вновь обнаружила у себя маточное кровотечение. Очередной выкидыш. Но на этот раз вязкий зародыш, до того как он распался на части, не превышал двух дюймов.

Отдохнув за ночь, утром Роуан собралась пойти в институт, чтобы исследовать то, что из нее накануне вышло, а также выяснить, какие тесты можно будет провести над Лэшером. Поначалу он ее не пускал. Тогда она зашлась душераздирающим криком, и то ли от ужаса, то ли от беспомощности он был вынужден ей уступить.

– Боишься остаться без меня? – спросила его Роуан. – Да?

– А как бы чувствовала себя на моем месте ты? – задал ей он встречный вопрос. – Если бы была последним мужчиной на свете? А я последней женщиной?

Роуан не знала, что под этими словами он подразумевал. А он, судя по всему, говорил их неспроста Так или иначе, но Лэшер проводил ее в институт. К этому времени он уже вполне освоился с обычными людскими привычками и в мирской суете мог обойтись без посторонней помощи, если нужно было, к примеру, остановить машину или кому-то дать чаевые, не говоря уже о таких мелочах, как чтение, прогулки и пользование лифтом. Недавно он приобрел в магазине маленькую деревянную флейту, на которой учился играть на улице. Но инструмент, равно как собственная способность извлекать из него звуки вызывали у него большое недовольство. Проще всего было бы купить радио, но он не решался это сделать, боясь, что оно станет ему петлей на шее.

И как уже не в первый раз, придя в институт, Роуан надела белый халат, взяла карточку, карандаш и прочие необходимые ей вещи, в том числе формуляры из лежащей на столе стопки бумаг, а также желтые, розовые и голубые бланки для различных тестов, и стала выписывать фиктивные направления на анализы.

В одних случаях она выступала его лечащим врачом, в других – работающим в клинике специалистом. Когда к ним обращались с вопросами, он шарахался в сторону, подобно знаменитости, которой не хотелось показывать свое лицо.

Несмотря на суматоху, на одном из бланков Роуан умудрилась написать длинную записку швейцару отеля, в которой просила его отправить партию медицинского груза доктору медицины Сэмюэлю Ларкину по адресу: Университетская клиника, Сан-Франциско, Калифорния. Материал для пересылки она обещала предоставить при первой возможности и предписывала отправить его ночной почтой, упирая на то, что он весьма чувствителен к температуре.