Наследница Ветра

— Скоро вожди выйдут, — объяснил невесть откуда взявшийся на моих коленях фамильяр. Он принюхался к содержимому моего кубка, недовольно сморщил носик и громко чихнул. — Кир, ты б поосторожнее с этим зельем. Ты хоть почувствовала, что там намешано?

Если честно, то как-то не особо.

— А чего там чувствовать-то? — заплетающимся языком сказала я. — Мед, травы и… что-то еще.

— Вот именно! — фыркнул Кузьмяк. — И это не просто что-то. Это же горечавка!

Меня словно дубинкой по голове огрели. Здоровенной такой.

— Горечавка? Ты уверен?

— Ты не доверяешь моему носу?

В чем-чем, а в способности Кузьмяка унюхать самые тонкие запахи я уж точно не сомневалась.

О-о-о… Кажется, началось…

Если бы только Наставница была рядом… Нет, хорошо, что она этого не видит. Я бы сейчас точно хорошенько схлопотала по когда-то многострадальной пятой точке. Видимо давно меня как следует не чихвостили, раз я так опростоволосилась. Горечавка! Это же надо!

Перед моими глазами все поплыло, и я уже почти не понимала во сне я или наяву. Хотя здесь ошибки быть не могло. Снов я не видела уже много лет. И все же было ощущение, будто собственное тело мне не принадлежит, а я сама — сторонний наблюдатель происходящего.

О Исида, помоги мне!

— Кира! Кира!

Я уже не могла разобрать, послышалось ли мне это или меня действительно кто-то звал. Кузьмяк? Нет, не он… Рэй? Не уверена. Скорее всего я просто ошиблась.

Внезапно я почувствовала острую боль, а перед моими глазами оказался чей-то сапог. Один. Перевернутый. Собрав остатки разума, я попыталась понять, что со мной сейчас произошло. Похоже, я упала на прямо под стол. Да уж, не вяжется это как-то с моим благородным воспитанием. Видел бы меня сейчас мой чопорный папочка. Хотя… Ему должно быть все равно.

Как же ноет подбородок. Наверное, я его сильно счесала. Пыль уже начала свое черное дело, и я уже сейчас чувствовала, что воспаление мне обеспечено. Кроме этого меня еще кто-то тыкал в щеку чем-то мягким и в то же время твердым. Лапка. Кошачья лапка. Когтистая кошачья лапка!

— Кузьмяк… — я хотела прикрикнуть на фамильяра, но с моих губ сорвался лишь слабый стон.

— Кир-ра, хозяйка моя любимая! Вставай, пожалуйста! Не пугай меня так! Вставай! Вставай! Не бросай меня! Не надо! Не надо… как мама… Не надо, как мама!!! Рэй! Рэй! Она отравилась!!!

Почему он плачет?.. Мне хотелось утешить котенка, погладить его по голове, прижать к себе… Но теперь моих сил уже не хватало ни на что. Я не могла даже моргать.

Странно… Похоже, туман в моей голове рассеялся, и я уже была способна мыслить. Только вот меня самой не было.

Тишина. Звенящая тишина. Но она меня не пугала. Мне было хорошо. Мне было спокойно. Вокруг меня (хотя я уже не была уверена, существую ли я вообще) был свет, ослепительный белый свет. Мне было хорошо и спокойно. Мне было так… одиноко.

Я не знала, как долго я находилась в этом слепящем свете. Минуту, день, неделю? А было ли там вообще такое понятие, как время? Меня мучило много вопросов. Однако постепенно все становилось неважным. И наконец остался лишь один вопрос: кто я? А потом исчез и он.

Как вдруг…

— А!!! Да вы совсем о… тьфу! Ополоумели! Да я ж вас на части порву, когда вылезу!

— Сначала вылези.

Этот извечно спокойный голос Рэя привел меня в состояние крайнего ступора.

— Хозяйка моя любимая, заткнись, пожалуйста!

Я ошиблась. Крайний ступор пришел сейчас.

Наверняка со стороны было забавно наблюдать за стоящей по шею в воде в большой деревянной бочке белокурой девушкой. Только самой белокурой девушке было совсем не весело.

— Ты зачем меня в бочку с ледяной водой закинул? — уже тихо спросила я, а зубы начали стучать так, что даже в шумном общем зале было отлично слышно.

Рэй не ответил. У меня создалось впечатление, что в нем сейчас происходила нешуточная внутренняя борьба. Только ее причину я не понимала.

— Кира, — Кузьмяк запрыгнул на ободок бочки. Котенок вцепился в него когтями, чтобы не упасть. Звереныша совсем не прельщала перспектива совместного купания. Меня, впрочем, тоже. — Мы волновались. Очень волновались.

Я опустила голову. В воде я увидела свое отражение, и оно мне совершенно не понравилось. На моем лице появился здоровенный синяк, и он явно не собирался исчезать по доброй воле в ближайшее время.

— Кира, ты помнишь, что произошло? — котенок вопросительно уставился на меня, глядя снизу-вверх. — Кир, ты чего? Ну не надо, пожалуйста…

Но я ничего не могла с собой поделать. По моему изуродованному лицу непрерывным потоком текли слезы. Однако оплакивала я отнюдь не испорченную внешность. Проблема была намного серьезнее.

— Их нет, — прошептала я, давясь рыданиями. — Моих сил больше нет…

В ту же секунду Рэй вытащил меня из бочки и прижал к себе. Я хотела было отстраниться, но он не позволил. Я не могла ни вздохнуть, ни закричать. Я могла только плакать.