Наследницы

Обнаружив записку Олега, Вера едва не расплакалась. Она, как и отец, не верила в случайности, оставляя их дуракам. «Ведь встретила же я его? — рассуждала Вера. — Встретила! Могла проехать мимо, но не проехала». Оставив на столе все как есть, она, не раздеваясь, легла на кровать, накрывшись халатом Олега, включила телевизор и отвернулась к стене. «Возможно, тогда, пять лет назад, я была не права, — продолжала размышлять Вера, — но я же признала свою ошибку — первой подошла к нему. И где, спрашивается, его хваленое всепрощение? Вот начал бы с себя — понял бы, простил… А он вместо этого сбежал как последний трус».

Вера резко встала с кровати, подошла к комоду, стала судорожно выдвигать ящик за ящиком, перебирая стопки писем и телеграмм. Она отчетливо помнила, что несколько лет назад тетка Олега Клавдия прислала им поздравительную открытку по случаю какого-то праздника и там был указан обратный адрес. Перебрав несколько десятков писем и не найдя открытки, Вера подошла к телефону и набрала номер.

— Алло, это я, привет… Ты случайно не помнишь, как фамилия тетки Олега из Мытищ?.. Ну смешная такая — она еще своих коз как музыкальные инструменты называла: козу — Гармошкой, козла — Аккордеоном… Ну да… А фамилию не помнишь?.. Да не коз! Тоже мне шутник!.. Ладно, попробую ему позвонить.

Она вновь набрала номер.

— Алло, Антон? Ты давно с Олегом виделся?.. Помнишь, у него тетка в Мытищах жила? Адрес не знаешь?.. Да нет, она точно в Мытищах… А может, фамилию помнишь? Распространенная такая фамилия… Я тоже никак не могу… Хорошо, Антон, тогда позвони, как узнаешь.

Положив трубку на рычаг, Вера прислушалась к голосам, доносившимся, скорее всего, из холла первого этажа. Самый резкий и громкий, без сомнения, принадлежал ее матери. Слов было не разобрать. Вера вышла из комнаты и направилась к лестнице. Замерев на верхней ступеньке, она увидела, как Анна Федоровна с раскрасневшимся, перекошенным от гнева лицом отчитывает охранников:

— Да как вы могли впустить в дом этих проходимцев?! — выкрикнула она, меряя холл шагами.

Охранники попытались что-то сказать в свое оправдание, но Анна Федоровна резко оборвала их на полуслове:

— И как можно было не предупредить меня об этом?! За что я вам деньги плачу? И немалые, хочу заметить. За что?! — она негодующе смерила их взглядом. — Все уволены. Все трое! С сегодняшнего дня!

— А меня ты тоже уволишь? — насмешливо спросила Вера, спускаясь по лестнице.

— Надо же! — Анна Федоровна повернулась к дочери, через плечо резко бросив охранникам: — Нечего стоять над душой, вы свободны, оставьте нас. — И, вновь переведя взгляд на Веру, с удивлением спросила: — Что такое? Моя дочь заговорила со мной! Впервые после шестимесячного бойкота!

— Это я впустила в дом этого мужчину и его спутницу, — спокойно объяснила Вера.

— О чем ты думала?! — взорвалась Анна Федоровна. — Ты документы у него спросила?

— Ну конечно. Он сказал, что готовит материал про отца. Пришел, чтобы взять у тебя интервью. Я думала, тебе будет приятно…

— Интервью? — не унималась Анна Федоровна. — Это шантажист!

Вера не на шутку встревожилась. С удивлением и сочувствием посмотрела на мать.

— Как ты могла впустить в дом этого проходимца?! — от волнения Анна Федоровна начала повторяться. — Оставить его здесь одного?! В смысле вдвоем… с этой… разнузданной девкой?!

— Мам, подожди, объясни, в чем дело?

— Он запросто мог меня убить! Я доходчиво объяснила?

— Стоит ли так преувеличивать? — тихо, но твердо оборвала мать Вера.

— Дожили! — выкрикнула рыдающим голосом Анна Федоровна. — Тебе теперь все дороже и ближе, чем родная мать! Хотя по большому счету тебе на всех наплевать. А знаешь почему? Да потому, что ты сама не мать!

У Веры что-то сжалось внутри. Она отчетливо услышала, как учащенно забилось сердце. Анна Федоровна подошла к дочери вплотную, заглянула в глаза, будто для того, чтобы удостовериться в эффекте сказанных ею слов, и зло выпалила, понизив голос до горячего горького шепота:

— Стоило ли делать аборты от собственного мужа… И тот первый, кошмарный!.. Чтобы лишить себя возможности иметь детей…

— Не смей так говорить, — прошептала Вера.

— …а меня лишить возможности иметь внуков, — не слыша дочь, закончила свою мысль Анна Федоровна.

— Прекрати немедленно, слушать тебя не хочу.

— А ему другая женщина родила!

— Откуда ты знаешь?

— Мир не без добрых людей — донесли.

— Ты знала и ничего мне не сказала? Как ты могла?

— А тебе-то какое дело до чужого ребенка?

— Прекрати! — оборвала ее Вера, побледнев.

— Не затыкай мне рот! — яростно прошипела Анна Федоровна. — Вся твоя жизнь — абсурд! Цепь нелепостей и неверных шагов!

— Отлично! — больно задетая за живое, Вера стала подниматься по лестнице. Преодолев несколько ступеней, она обернулась и бросила матери: — Зато сейчас я сделаю верный шаг. Как ты помнишь, я уже месяц не живу в этом доме. Так вот: отныне я не буду приходить сюда вообще!

Она направилась в свою комнату с единственным желанием — взять сумку, кое-что из вещей и немедленно уехать в галерею. В руке завибрировал мобильный телефон.