Наследницы

– Доброе утро, Уильям, – сказала она грохочущим голосом, который можно было услышать за милю, и поцеловала воздух рядом с его щекой. – Хотя его нельзя назвать добрым. Погода дождливая, а движение отвратительное.

Софи повернулась и посмотрела на девушек, а те, в свою очередь, оценивающе рассматривали ее.

– Так-так, что у нас здесь имеется, – сказала Софи, поднеся к глазам золотой лорнет.

Оглядев внимательно девушек, она ехидно заметила:

– Нечего сказать, девушки Маунтджой. Больше похожи на гадких утят Маунтджой. Затея дорогая, – продолжила Софи, обращаясь к Маунтджою. – Тебе придется потратить кучу денег, чтобы превратить этих Золушек в принцесс и найти для них прекрасных принцев. – Снова приложив к глазам лорнет, Софи посмотрела на ноги девушек. – И найти хрустальную туфельку больших размеров.

– Я отдаю их в надежные руки, Софи, – сказал Маунтджой. – Сделай с ними, что сможешь, чтобы они не опозорили имя Маунтджой.

– Предоставь это мне, Уильям, – ответила Софи. – Уж если кто и может это сделать, так это я.

Когда лорд Маунтджой вышел из комнаты, Софи обратилась к девушкам:

– Вы хотя бы представьтесь.

Естественно, первой это сделала Анжу.

– Анжу д'Аранвиль, тетя Софи, – сказала она, выступая вперед и целуя Софи в сильно напудренные щеки.

Тетя Софи в ужасе замахала на нее руками.

– Первое, чему ты должна научиться, – не целовать англичан, особенно при первом знакомстве. Это просто недопустимо.

– Простите, тетя Софи. – Анжу обезоруживающе улыбнулась.

Лаура протянула свою шершавую, с обгрызенными ногтями руку и сказала:

– Здравствуйте. Я Лаура Суинберн.

Тетя Софи слегка повела носом и прикрыла его носовым платком.

– И все еще с запахом конюшни, – заметила она. Лаура покраснела.

– О Господи, – сказала она. – Обычно я надеваю этот свитер, когда иду к лошадям. Он чистый, но лошадиный запах, должно быть, въелся в него.

– Урок первый: никогда не надевай одежду, в которой ходишь в конюшню. Прошу тебя запомнить это, моя девочка.

Ханичайл гордо вздернула подбородок: она останется такой, какая она есть, и черт с ней, с этой тетей Софи.

– Ханичайл Маунтджой из Техаса, – сказала она.

– Техас, гм. – Тетя Софи внимательно оглядела Ханичайл через лорнет. – Это там, где Джордж наконец обосновался? На ранчо?

– Да, мэм. Но я никогда не видела его. Он умер еще до моего рождения.

– Твоя мать была актрисой?

Ханичайл улыбнулась, подумав, как была бы довольна Роузи таким определением.

– Да, мэм, она была самой сексуальной стриптизершей, когда мой отец познакомился с ней.

Ханичайл заметила, что все в изумлении посмотрели на нее.

– Господи, прости, – сказала тетя Софи, совершенно потрясенная. – Полагаю, что нам нет необходимости разносить этот факт по всем гостиным Мейфэра. Если ты просто скажешь, что она работала в театре, этого будет вполне достаточно.

Немного помолчав, она добавила своим громовым голосом:

– А сейчас, молодые леди, нам пора приниматься за работу. Нам предстоит за короткий период времени сделать из вас презентабельных девушек. Задача сложная, но мы с лордом Маунтджоем надеемся справиться с ней. Того же самого мы ждем от вас.

Софи снова оглядела девушек и предостерегающе заметила:

– Никакого разгильдяйства, никакой неряшливости, никакой лени. Я просто этого не допущу. Маунтджои всегда были известны своей выдержкой и гордостью. Того же самого я ожидаю и от вас, девочки. Ты должна научиться нравиться, – сказала тетя Софи, глядя на Лауру. – А ты не выставляй себя напоказ, – добавила она, обращаясь к Анжу. – А ты научись слушать, вместо того чтобы много болтать, – заметила она Ханичайл. – Судя по всему, у вас совсем нет хорошей одежды, – продолжала она. – Лично я не выношу французских дизайнеров: на мой взгляд, они совершенно не понимают английского вкуса. Поэтому я назначила встречу с новым молодым модельером Норманом Хартнеллом. Он сконструирует вам бальные платья и платья для презентации. Мы также пойдем к Виктору Стайбелу, к Бета и в Найтс-бридж, чтобы приобрести дневные платья и костюмы. – Посмотрев на девушек, Софи вздохнула еще раз, осознав трудность поставленной перед ней задачи, и в раздражении произнесла: – А пока я немедленно отвезу вас в «Суон энд Эдгар», так как не могу больше видеть то, что на вас надето. А что касается тебя, моя дорогая, то ты выставляешь свои ноги больше, чем принято, – холодным тоном заметила она Анжу. – Я лично скажу модельеру, чтобы он удлинил твои юбки до разумных пределов.

Анжу вздохнула, с сожалением подумав о Париже, Скьяпарелли, Шанель и Уорте, за одежду которых она была готова умереть.

Остаток утра девушки провели в примерочных «Суон энд Эдгар», пока продавщицы бегали, подбирая им юбки, блузки, шерстяные свитера, туфли и платья, и все с одобрения тети Софи.

Вернувшись в Маунтджой-Хаус, они быстро перекусили и отправились к Хартнеллу, где с них сняли мерки, и тетя Софи точно указала там, что именно им нужно. Перед ними раскатали рулоны прекрасной материи, и они долго рассматривали ее, перед тем как сделать окончательный выбор.