Наследство

— Да. У нее депрессия. Она не просто хандрит — она больна, Динни. И я хочу знать, что стало причиной этой болезни. Если ты не скажешь… значит, ты просто хочешь, чтобы она так и оставалась в этом состоянии — состоянии безумия. Просто скажи, что ты сделал с телом? Скажи мне, где оно! — умоляю я. Кровь стучит в ушах, как океанский прибой.

— Эрика! — крик Бет эхом отдается под сводами холла. Мы с Динни подскакиваем, как нашкодившие дети. — Не делай этого! — кричит моя сестра, сбегая вниз по лестнице. Глаза расширены, лицо искажено страхом.

— Бет, я не собирался ей говорить, — начинает Динни, поднимая руку, чтобы успокоить ее.

— Как это? Почему — потому что Бет велела тебе замолчать? — огрызаюсь я.

— Не говори никому. Никогда! — говорит Бет. Я не узнаю ее голоса. Хватаю ее за руки, стараюсь заглянуть в глаза, но она не сводит взгляд с Динни, и между ними проскакивает что-то, и это невыносимо для меня.

— Бет! Пожалуйста, Бет, посмотри на меня! Посмотри, во что ты превратилась, скрывая эту тайну! Умоляю, Бет, настало время от нее избавиться. Пожалуйста. Ради Эдди! Ты нужна ему здоровой…

— Не впутывай сюда Эдди! — резко бросает сестра, ее глаза наполняются слезами.

— Почему это? Все это портит жизнь и ему, ты знаешь! Ты за него в ответе. Ради этого ты должна быть сильной, Бет…

— Да что ты в этом понимаешь, Эрика? Что ты вообще знаешь об ответственности? У тебя даже постоянной работы нет! Ты меняешь квартиры каждые полгода! Живешь как студентка, с тех пор как ушла из дома, у тебя даже кошки или собаки никогда не было, а ты мне толкуешь об ответственности! — кричит Бет, и я отшатываюсь, как от удара.

— Я отвечаю за тебя, — еле слышно возражаю я.

— Нет. Не отвечаешь, — парирует Бет, глядя на меня.

— Бет, — вступает Динни, — я и пытаюсь тебе рассказать с тех пор, как ты вернулась… я понимаю, ты не хочешь меня выслушать, но поверь, то, что я хочу сказать, очень важно, и… мне кажется, Эрика тоже имеет право это услышать…

— Она была там, Динни! Если она ничего не помнит, значит, и не нужно ей знать. И хватит об этом. Можем мы наконец сменить тему? Динни, я… мне кажется, тебе лучше уйти.

— Нет, он не уйдет! Почему ты его гонишь? Это я его пригласила войти. На самом деле, — я подхожу к двери, встаю к ней спиной, — никто отсюда не выйдет, пока я не добьюсь правды от одного из вас. Я не шучу. Правды. Это давно нужно было сделать. — Сердце пытается выскочить из груди, с силой ударяется о ребра.

— Можно подумать, ты меня остановишь, — бормочет Динни.

— Хватит, Эрика! — кричит Бет. — Прекрати… не спрашивай!

— Бет, может, лучше все ей рассказать. Она никому не скажет. Это только между нами троими. Я думаю… я считаю, она имеет право знать, — негромко уговаривает Динни.

Бет бледнеет.

— Нет, — шепчет она.

— Господи! Я вообще не понимаю тогда, зачем вы вернулись! — в сердцах бросает Динни, воздев руки.

— Динни, расскажи мне. Это единственный способ помочь Бет, — решительно заключаю я.

Взгляд Бет мечется от меня к Динни и обратно.

— Не смей! — шипит она.

— Прошу тебя. Скажи мне, где Генри, — настаиваю я.

— Прекрати это! — командует Бет. Она вся дрожит.

Динни, скрипнув зубами, оглядывается на меня. Глаза у него сверкают. Кажется, его так и подмывает заговорить, но он не решается. Я молча протестующе встряхиваю головой.

— Отлично! — рявкает он, хватая меня за руку. — Если ты считаешь, что это единственный способ ей помочь… Но если ты ошибаешься и все станет по-другому… не говори, что я тебя не предупреждал!

Динни разъярен. Похоже, от его железной хватки на руке останутся синяки. Он оттаскивает меня от двери и рывком открывает ее настежь.

— Нет! Динни — нет! — кричит вслед Бет, когда он вытягивает меня наружу.

— Ай, подожди! Что ты делаешь? Куда ты меня тащишь? — Я упираюсь, пытаюсь притормозить, но он намного сильнее.

— Ты хочешь знать, что случилось с Генри? Идем, я покажу тебе! — на ходу отрывисто выкрикивает Динни.

— Динни, подожди… — ахаю я, но он не обращает внимания.

— Эрика! Нет! — слышу за спиной крик Бет, но она не бежит за нами.

Я оглядываюсь через плечо и вижу ее в дверном проеме — рот искривлен в крике, руки цепляются за косяк.

Динни тащит меня через лужайку, из сада, и я догадываюсь, что мы направляемся к Росному пруду. Внезапно мне становится ясно, абсолютно ясно, что я не хочу идти туда. От ужаса у меня ноги становятся ватными, я снова начинаю биться, пытаясь вырваться.

— Идем! — рычит Динни и тащит с новой силой. Он того и гляди оторвет мне руку. Однако мы не идем к пруду. Мы направляемся в их лагерь. Я трусцой бегу за ним как тень, спотыкаясь и вихляясь на непослушных ногах. Сердце отчаянно колотится. Динни распахивает дверь ближайшего фургона, не потрудившись постучать. Гарри выглядывает, смотрит на нас и улыбается, узнав меня. Динни вталкивает меня в фургон, где пахнет чипсами, псиной и непросохшей одеждой.

— Какого дьявола? — Голос у меня дрожит, я задыхаюсь, чуть не падаю.

— Ты хотела знать, где Генри. — Динни поднимает руку и указывает на Гарри: — Вот Генри.