Наслѣдство

Сначала она кинулась к нему с криком «живой» и они долго стояли в обнимку. Потом Катя поняла, что муж на ногах еле держится, усадила его в кресло, отругала за самоуправство, налила компот.

— Зачем встал? Тебе еще нельзя, наверно!

— Хотел тебя увидеть, — мужчина погладил ее по щеке. — Мне вдруг представилось, а вдруг лгут, вдруг и нет тебя уже. Так жутко стало, что я, наверно, умер бы от страха, если б сюда не дошел.

Катя села рядом с креслом и положила голову супругу на колени.

— А обратно как пойдешь?

— А зачем обратно? — усмехнулся Климский, запуская здоровую руку ей в волосы. — Мы муж и жена. Я коварно претендую на половину кровати.

Катя улыбнулась.

— Все позади?

— Надеюсь.

Неоднозначный ответ мужа заставил инкнессу испуганно вскочить.

— Что не так?

Девушка попыталась занять задрожавшие вдруг руки работой: налила бульон, взяла графин с водой.

— Катя, я поговорил с Александром. Да, наши с тобой беды связаны исключительно с Николаем, и теперь, с приездом старшего Мережского, эту страницу можно перевернуть, но одна проблема осталась неразгаданной до сих пор.

— Какая?

— Кто убил Евстафия.

Графин упал в тарелку, осколки посуды вместе с ее содержимым, посыпались на пол.

Вошла Аглая.

— Ох! — женщина всплеснула руками. — Я сейчас уберу!

— Да что ты! — Катя отошла в сторону от лужи, когда-то бывшей их завтраком. — Позови поломойку.

— Да тут тирануть разок и все! — отмахнулась экономка. — Госпожа, я что пришла-то: там опять следователь заявился, куда его?

— Да… уже никуда, — ответила Катерина, глядя на входящего в комнату Талькина. За ним протиснулся Гастин. Инкнесса схватила со стула халат, поспешно одела.

— Чем обязаны?

Юрий, ставший вдруг выглядеть гораздо старше своих лет (или как раз на них?) взял рукой в толстой перчатке осколок тарелки.

— В лабораторию?

Гастин кивнул на пол.

— Бери еще один. В чарконтроль тоже пошлем. Пусть посмотрят. Может, яд тот же.

Михаил немного насмешливо, Катя — возмущенно следили за действиями ворвавшихся в их дом людей. Аглая, сочтя себя лишней, шагнула к двери.

— Не так быстро, — Гастин взял ее за локоть. — Нам с вами предстоит беседа. Очень-очень долгая.

Катерина отмерла.

— Что вы себе позволяете?

— Не больше того, что нам дозволено по закону. Инкнесса, вам очень повезло, что вы не выпили этот бульон, поверьте мне.

Экономка вырвала у капитана руку, гордо выпрямилась.

— Я отпираться не буду, не бойтесь. Все расскажу. Только вины своей я ни в чем не вижу. Лена жила им, дышала им, умри Евстафий — ее сердце остановилось бы следом за его. Она и умерла, потому что хотела исполнить его мечту о втором ребенке. Все, что было, ему отдала — даже жизнь. А он? Женился! Предал он ее! Изменил с бледной немощью только потому, что та — инкнесса, а ему очень уж хотелось Николая в высший свет протолкнуть. Да не просто так женился — еще одного наследника ждать стал. Я уж и так, и сяк изгалялась, и опаивала, и окуривала, что только ни делала, что б тварь эта не понесла! — в сторону Кати обвиняюще вытянули руку. — Заговаривала ему зубы, заговаривала, да не заговорила — не захотел он развестись, а ведь с его деньгами это, пожалуй, можно было устроить на раз-два! С докторами начал связываться! Тогда-то я про него все поняла: не любил он Лену по-настоящему! Потому и память ее чтить не стал, и ребенка, жизнью ее купленного, не захотел лелеять — возжелал нового! Отговаривался важностью инкнесской крови, но я-то знаю: это он обелял себя, предательство свое смыть с себя пытался. А я не дала! Отец видит, да не наказывает детей своих — а я женщина! Я Коле как мать! Я наказала!

— И Коленьке вашему подсказали, что делать? — усмехнулся Талькин. Аглая вскинула подбородок.

— Да! И горжусь этим! Я из юнца чародея сделала! Наследие материно пробудила! Она бы мне спасибо сказала!

— Конечно, сказала бы, — кивнул Юрий. — Вы из ее сына убийцу пытались сделать, манипулируя его чувствами. Она бы в восторг пришла, я уверен.

— Вы не понимаете…

— И не собираюсь, — Талькин взял женщину под локоть. — Пройдемте.

Они вышли. Гастин взял со стола осколки, завернутые в какую-то тряпку и последовал за ними.

— Светлой стороны.

В комнате воцарилась тишина.

— Вот теперь точно все закончилось, — хрипло сообщил Михаил.

Катя не ответила. Женщина, являвшаяся неотъемлемой частью их (Мережских) дома, даже в какой-то мере частью их семьи, которую она воспринимала, как добрую няню Николая, оказалась…

Катерина стерла со щек слезы и зло сказала:

— Сегодня же напишу отказ от этого проклятого наследства!

Михаил не спорил.

* * *

Немногочисленные вещи были упакованы, дорожные плащи ждали хозяев в прихожей.

— Я могу еще чем-то помочь? — Александр перевел вопросительный взгляд с Кати на Михаила.

— Нет, спасибо, — ответили супруги одновременно, улыбнулись и спрятались за чашками чая.

— Как ваша рука?

Юрист неуверенно качнул упомянутой конечностью.

— Заживет. Главное, что она осталась при мне. Александр, мы с женой искренне благодарим вас за оказанную нам помощь.

Мужчина отмахнулся.