Наследство

— Я знаю их всех. Все они были гостями в моих отелях. Кроме Феликса, разумеется, но Ленни… Все они были обворованы? Невероятно!

— Вот почему я здесь.

Торопливо, сбиваясь, Поль рассказал ей о расследовании Колби.

— У него нет доказательств, и я не знаю, каким будет его следующий шаг, но я должен сказать тебе… ты должна знать, он подозревает тебя или Клэя, или вас обоих, действующих в паре.

Лора сидела очень спокойно, ее взгляд устремлен куда-то вдаль. Все краски сошли с ее лица.

— Нет, — проговорила она чуть слышно, почти шепотом. — Нет, нет, нет.

Поль было двинулся к ней, чтобы заключить в свои объятия и защитить ее от боли. «Я всегда причиняю ей боль», — подумал он с чувством, напоминающим отчаяние, затем подался назад. Он знал, что не мог еще себе этого позволить.

— Я хотел бы помочь, если смогу, — сказал он тихо. Она посмотрела на него, ее лицо окаменело.

— Почему? Однажды ты считал меня виновной; почему ты хочешь помогать мне на этот раз? Может быть, твой следователь прав: обвиненный в воровстве однажды — вор навсегда. Почему бы ему не быть правым? Я придумала всю эту операцию…

— Нет, не ты. Ты ничего не придумывала. Ни сейчас, ни раньше. Я это знаю…

— Знаешь? Теперь, когда кто-то говорит, что я совершила еще одно преступление, ты вдруг знаешь, что я не совершала первого?

Невольно он улыбнулся:

— Звучит крайне нелогично, и я не могу объяснить почему, но, да, я знаю. Мне следовало поверить тебе тогда, мне следовало верить в тебя настолько, чтобы знать, что ты не лгала мне, а теперь верю. Я на семь лет старше тебя; это достаточное основание? Думаю, я изменился за эти годы. Я много думал о нас с тобой, о себе: что я за человек, что по-настоящему важно для меня, что я сделал неправильно в прошлом… Черт возьми, никак не могу увязать все в единый гладкий пакет; а надо ли?

Она смотрела на него, не отрываясь:

— Не знаю, возможно, это поможет мне понять. Ты думаешь, что мне следует просто верить тебе?..

— Тут два пути, — парировал он. — Ты не доверяла мне или не верила, когда мы были вместе. Ты ничего не рассказала мне о своем прошлом или почему ты и Клэй выбрали нашу семью, чтобы устроиться на работу, ты не дала отпора Феликсу, когда он стал оспаривать завещание Оуэна. Если бы ты тогда сказала мне правду, сказала правду всем нам и поверила в нас, мы, возможно, преодолели бы все те невзгоды, мы, возможно, не потеряли бы все эти годы…

Лора молчала, думая о Бене. Она все еще не сказала всей правды.

— Ты не можешь в это поверить? — спросил Поль, голос его ослаб.

— Да. Мне следовало рассказать тебе. Но я не знала как. Я боялась потерять тебя, потерять всех вас, я не могла сделать этого.

Она подняла руки, затем уронила их.

— Видимо, для тайн и секретов всегда находятся веские основания. Извини, мне следовало рассказать тебе… если бы я тогда тебе рассказала…

Последние слова были едва слышны.

— Однако в итоге, — сказала она более отчетливо, — ты веришь в меня… Не знаю… Даже не знаю, что и подумать. Как я могу, когда ты только что рассказал мне про этого человека, его расследование? Если ты прав, он собирается обвинить меня?..

— Не уверен. Не знаю, какой шаг предпримет Сэм; он допускал возможность ошибки. Я только хотел, чтобы ты была настороже…

— Не понимаю, что это значит?

Это был крик о помощи, и на этот раз Поль не смог сдержаться; он обнял ее и прижал к себе. На мгновение она прильнула к нему, затем попыталась вырваться.

— Нет, так делу не поможешь… это лишь все осложнит…

— Все правильно, — сказал он, целуя ее. Его руки крепче сплелись вокруг нее, словно он хотел, если бы мог, вдавить ее внутрь себя. Он прильнул к ней губами, его язык коснулся ее языка, так, как он мечтал об этом мгновении гораздо большее число раз, чем признавался себе.

Лора также дала волю чувствам. Она прижала его к себе, и ее тело устремилось ему навстречу, приспосабливая себя к нему, ближе, ближе, впуская его в то пустое пространство, оставшееся внутри, в тот пустующий участок в своем сердце, который ни разу никем не был занят с тех пор, как она ушла из дома Оуэна. Она скучала по нему, мечтала о нем и вот теперь, сжимая его в объятиях, призналась себе: что бы она ни сделала со своей жизнью, Поль был и всегда будет ее частью. Оуэн вселил в нее гордость и уверенность, помог повзрослеть и отрешиться от своего прошлого; Поль подарил ей любовь, которая позволила ей ощутить себя полноценной личностью и женщиной. Теперь она знала это; она не будет морщиться или отрицать это. Она позволила себе хотеть его и признала, что хотела и раньше, пусть даже на этот короткий миг, когда ничто другое не может вмешаться.

— Я люблю тебя, — сказал он. Его губы касались ее. — Дорогая Лора, я люблю тебя. Я скучал без тебя и никогда не переставал любить…

Судорожно глотнув воздуха, Лора отпрянула от него.

— Но ты женат. У тебя другая жизнь. — Голос ее дрожал. — Все эти годы ты считал, что я…

— Я ошибался! Я сказал тебе… я стараюсь, чтобы ты поняла…

— Не могу!

Она стала нервно ходить по кабинету.