Наследство

— Выглядит совершенно неприступным, — растерянно проговорил Клэй, глядя на прилегающие друг к другу крытые дранкой крыши особняков поместья на Кейп-Коде, которое было их целью. — Дом охранника, забор, и я видел собаку… — Он пытался выглядеть холодным, уверенным профессионалом, а не семнадцатилетним подростком, но рука его, сжимающая руку Лоры, была ледяной. Ее рука тоже была ледяной, но ему Лора казалась спокойной; она всегда казалась более решительной и целенаправленной, чем он, а потом, она же была старше на год и уже закончила школу. Придвинувшись ближе к ней на заднем сиденье взятого напрокат автомобиля, он добавил, когда они проезжали мимо летней резиденции Сэлинджеров: — Бьюсь об заклад, что у них много собак.

— Наверное, — согласился Бен. Он немного снизил скорость, чтобы хотя бы мельком увидеть океан, катера и яхты, стоящие на частных пристанях.

— Но когда вы устроите меня туда, у меня не будет проблем улизнуть.

— Ведь лодку можно преследовать точно так же, как и машину, — возразил Клэй.

— И все-таки, почему ты выбрал это место? Это же неприступная крепость.

— Выходим из игры, — низким голосом произнесла Лора. — Закончим с этим, а потом прекратим. Я сказала Бену, что это — последний раз, когда я помогаю ему; ты тоже можешь. Я бы и на этот раз отказалась, но уже обещала. Но ведь ты знаешь, — голос дрогнул, когда Лора в мыслях вернулась к соснам и бесконечно тянущимся, застывшим в абсолютном безмолвии дюнам и дикой траве, когда они проезжали Кейп-Код на обратном пути в Остервилл, — так ужасно быть настолько далеко от дома… и все такое… такое непохожее… чужое…

Бен, услышав ее последние слова, глянул на Лору в зеркало и ухмыльнулся:

— Я думал, что научил тебя быть в себе более уверенной. Разве есть на свете такой дом, куда мои умные братишка и сестренка не смогли бы проникнуть? Вы помогали мне справляться и с более крепкими орешками.

— В Нью-Йорке, — сказал Клэй. — Мы знаем Нью-Йорк. Там есть подземка, парки и толпа народа, где ты можешь исчезнуть, раствориться, а не сдавать кросс по пересеченной местности, убегая от собак на этих сотнях гектаров.

— Пяти гектарах, — мягко поправил Бен, — Летнее поместье Сэлинджеров — это шесть особняков на пяти гектарах земли, все это окружено забором, и еще дом охраны. Это все, что мы пока знаем. Узнаем больше, когда ты и Лора начнете там работать. Слушай, Клэй, я рассчитываю на тебя. Я рассчитываю на вас обоих. Я доверяю вам.

Лора почувствовала прилив гордости — так было всегда, когда Бен хвалил ее. Он был намного старше ее, сыном их матери от первого брака. Мама вышла еще раз замуж, когда Бену было почти девять лет, а через год родилась Лора, а затем Клэй. Они всегда обожали Бена, ходили за ним по пятам по маленькому домику, который они снимали в Квинзе, стараясь заглянуть любопытными детскими глазенками на чердак, который он занимал, или шли за ним, когда он куда-то уходил, пока он не отсылал их домой. Потом, когда Лоре исполнилось четырнадцать, родители погибли в автокатастрофе, и Бен Гарднер, которому было тогда двадцать три года, взрослый и красивый, у которого было огромное количество подружек, неожиданно стал опекуном Лоры и Клэя. И с тех пор он стал для них больше матерью и отцом, чем сводным братом: в основном, чтобы быть с ними, он оставался на ночь дома, брал их на прогулки, катал на машине и помогал с уроками.

Он же научил их воровать. Изо всего, чем Бен когда-либо занимался, воровство привлекало его больше всего. Много он этим не зарабатывал и все время извинялся, что не слишком в этом профессионален, но он не входил ни в одну из группировок или банд и никогда не искал пути, чтобы стать частью страшного преступного мира с его суровыми законами, где занимались продажей и укрыванием краденого, контролировали цены и более серьезный бизнес в Нью-Йорке. Все еще занимаясь этим, он работал официантом. Они переехали в маленькую темную квартирку в верхней части Вест-энд-авеню, но у них было множество расходов, а воровство — это то, чем Бен всегда занимался, и поэтому он продолжал делать это, и успешнее, чем всегда, как он говорил, потому что теперь у него были помощники.

У Лоры и Клэя это получалось хорошо. Они были проворные, с ловкими, быстрыми руками, все время начеку, когда забирались по водосточным трубам или спутанным ветвям старого плюща, тихо проскальзывая сквозь узкое окно в темную комнату, или раскрывая его пошире, чтобы проник Бен, потом также быстро спускались вниз и растворялись в тени безликой мрачной подземки.

Они все схватывали на лету, учились все запоминать. Они научились отличать шаги полицейского от шагов случайного прохожего; только раз пройдя по комнате, они точно знали, где стоит стереоаппаратура, висят картины или предметы искусства, они слышали, как в холле двадцатью этажами ниже начинает двигаться лифт; они прикасались ко всему с легкостью перышка и были почти незаметны, когда очищали карманы в метро или растворялись среди толпы уставших людей, которые после рабочего дня ловили такси на Уолл-стрит.