Наследство

Несмотря на безмерную усталость и голод, Линан и его спутники, ни на миг не останавливаясь, продолжали идти через луговины, желтевшие под ярко-голубым небом, поднимались на пологие холмы и спускались с них до тех пор, пока лес Силоны не стал казаться тонкой зеленой линией на южном горизонте. Впервые за неделю пути все они почувствовали наслаждение свободой и такое облегчение, какого не испытывали с момента своего побега из Кендры. Лица всех четверых осветились безмятежными улыбками.

Солнце уже склонилось к закату, когда Камаль предложил остановиться. К этому времени друзья вышли на вершину невысокого холма, откуда открывался прекрасный вид на широкую, неглубокую долину, простиравшуюся километров на десять с севера на юг и на расстояние, примерно вдвое меньшее с востока на запад. Долину прямо посредине пересекала узкая голубая лента ручья, вдоль которого тянулась широкая грязная дорога. С вершины холма, на котором обосновались беглецы, было видно, что большая часть долины возделывалась – земля была поделена на мелкие части, прикрытые разноцветными навесами; всю картину оживляли несколько разбросанных по долине деревушек, в каждой из которых было не больше двадцати домов, а не очень далеко от холма виднелся не очень большой город.

– По большей части фруктовые сады, – оглядевшись, заключил Эйджер. – Должно быть, это Арранская долина. Это значит, что до Спарро нам осталось добираться около недели.

– Я помню, что мне рассказывали об этом месте на уроках географии, – сказал Линан. – Эта долина славится своими урожаями персиков.

– А еще своим замечательным вином, – облизываясь, добавил Эйджер.

– А еще своими меткими стрелками, – охладил их Камаль. – Здесь каждый стрелок способен на расстоянии в сотню шагов попасть в вороний глаз, так что нам следует соблюдать осторожность. Если кто-то станет о чем-нибудь расспрашивать, то мы должны придерживаться той истории, что рассказали лесным жителям.

– Но ведь вы же не думаете всерьез, что они нам поверили? – спросила Дженроза.

– Дело уже сделано, мы сами знаем эту сказку, и если станем повторять ее, то лишь научимся рассказывать ее еще правдоподобнее. Только не нужно давать особенной воли воображению. А если вы придумаете что-нибудь, что можно к ней добавить, то сразу же делитесь со всеми нами, чтобы мы могли лгать еще правдоподобнее.

– Нам нужно придумать новые имена, – решительно произнесла Дженроза. – Мы не можем идти дальше, называясь в пути Линаном, Камалем, Эйджером и Дженрозой, бедными крестьянами, чьи имена и внешность в точности совпадают с описаниями четверых беглецов из Кендры.

Остальные немедленно согласились с девушкой.

– Тогда я назову себя Эйнэлис, – сказала она. – Так звали мою бабушку, и мне будет нетрудно запомнить это имя.

– Если так, то я могу выбрать для себя имя своего отца, – заявил Эйджер. – Меня будут звать Нимен.

– Ну что ж, у меня не было ни матери, ни отца, чтобы о них вспомнить, – произнес Камаль, – так что я назовусь Экзенером, по названию той деревни, откуда я родом. – Он повернулся к Линану: – А вы, Ваше Высочество, могли бы воспользоваться именем вашего отца. Имя Элинд достаточно часто встречается, многих мальчишек, родившихся в то же самое время, что и вы, называли в честь генерала.

Линан покачал головой.

– Нет, пожалуй, мне будет неловко носить это имя.

Про себя же он подумал, что будет чувствовать себя так же неловко, если назовется снова Пайремом, как это было когда-то.

– Мигам, – предложила Дженроза.

– Как?

– Мигам. Прекрасное имя, и вдобавок его нетрудно запомнить.

Камаль и Эйджер выжидающе посмотрели на Линана.

– Что ж, хорошо, – согласился он. – Но все же кто такой был этот Мигам?

– Кабанчик моей матери, – улыбаясь, ответила девушка.

Камаль и Эйджер расхохотались, а под конец и сам Линан не выдержал и рассмеялся.

– Но я смею надеяться, что он был вполне достойным животным.

– Он был маленьким и волосатым, а еще очень громко и часто освобождался от газов, однако у него были и положительные качества.

Поскольку Камаль и Эйджер продолжали громко фыркать, Линан решил переменить тему разговора.

– Мы сегодня остановимся здесь на ночевку?

– Не знаю, как вы, Ваше Высочество, но я, к примеру, изнываю от голода, – отозвался Эйджер. – Давайте доберемся до города и посмотрим, нельзя ли там найти какую-нибудь еду и крышу над головой. Там непременно должна быть харчевня или гостиница.

– А чем, по-вашему, мы сможем расплатиться за ночлег и ужин? – возразила Дженроза.

– Мы могли бы отработать. В таких местах всегда бывают нужны сезонные работники, особенно по осени. Кроме того, таким путем мы сможем разузнать что-нибудь о последних событиях.

С этими доводами все согласились, и не прошло и часа, как они уже шли по главной городской улице, где нашлось целых три харчевни.

– Это торговый город, – сделал вывод Эйджер. – Через несколько недель народу здесь будет втрое больше, чем теперь.