Наследство

— То есть, если у тебя не будет этого, — перебила принцесса, — я перестану тебя понимать?

— Да нет, поймешь, наверно, с пятого на десятое, — рассудил Генри, — но это неудобно. Кстати, держи…

Он вытряхнул из кисета точно такой же шарик, протянул ей на ладони.

— Вложи в ухо, — сказал он. — Мало ли, с кем встретиться доведется, у них таких штуковин может не быть. А так ты хоть поймешь, кто такие и чего хотят!

Генри едва не пропустил нужный момент — вода наполовину выкипела. Пришлось спасать положение, иначе ужина пришлось бы ждать еще долго.

— Так вот оно и тянется, — сказал он, просто чтобы не молчать. Это только кажется, что одному хорошо путешествовать, а за пару месяцев разговоров с лошадьми и собаками так осатанеешь от одиночества, что и принцессе в качестве собеседника рад будешь! — И ничего. Живы.

— А как же короли? — задала ожидаемый вопрос девушка. — Выходит, владения их распались, и…

— Ну да, — не дал ей договорить Генри, высыпая в котелок крупу и помешивая, чтобы не прикипела. — Кто-то до сих пор цепляется за клочок земли с замком… вроде твоего. Их не трогают, они безобидные. Достопримечательности такие. А так… нету больше королей. Ну вот разве что у московитов царь есть, но их не так сильно Катастрофой тряхнуло, как нас… Есть еще Желтые царства — Ханьское, Циньское… все не упомню. Но, говорю, на востоке не так сильно всё перемешало. Они по-старому почти живут.

— Они — пусть, — вздернула подбородок принцесса. — А здесь? Как же здесь люди обходятся без правителей?

— У нас теперь один правитель, — хмыкнул Генри, дождался, пока девушка недоуменно вскинет бровки и добавил: — Золото. Ну что так смотришь? Не понимаешь? — Он помешал ложкой в котелке, сыпанул соли. — Представь, вот был мир и вдруг не стало. Какие-то непонятные места, а между ними — остатки того, что было. И там люди живут. Есть хотят, вещи им всякие нужны… Ну вот, кто первый сообразил, что теперь торговлей заниматься — самое важное дело, тот и выиграл. Только опасно это. Через Территории ходить…

— Территории? — нахмурилась девушка. — Это… те дикие земли с Западного материка?

— Ну, не только, — неохотно ответил Генри. — Разные. Просто… Я ж говорю — маги мудровали. Есть места спокойные, а есть… Территории, в общем. Там особо делать нечего. Только торговцы ездят, за то им и платят…

Монтроз умолчал о том, что по Территориям вовсю шляются такие типы, как он сам: из праздного любопытства или ради прибыли, неважно.

— Хватит болтать-то, — поспешно сказал он, видя, что принцесса вознамерилась задать ему еще какой-то вопрос. — Уже готово всё, сейчас миски достану…

— Благодарю, — вымолвила девушка будто бы с усилием. — Я не голодна.

"Ясно, куда уж нашей походной каше против этих… соловьиных язычков в сливочном соусе!" — хмыкнул про себя Генри, но тут же насторожился: с принцессой что-то было неладно. Слишком напряженное лицо, как будто она силится удержаться в сознании, а на самом деле сейчас грохнется в обморок.

— Эй, с тобой всё в порядке? — спросил он, хмурясь.

— Разумеется, нет, — выговорила девушка. — Я бы хотела… побыть одна.

"Ага, — решил Генри. — Вон оно в чем дело!" Понятно теперь, отчего у нее такое лицо. Едва сдерживается, бедолага, чтобы не разреветься на глазах у постороннего человека, а это, должно быть, этикетом не дозволяется.

— Да сколько угодно, — сказал он. — Вовсе избавить тебя от своего общества не могу, уж не обессудь, но можешь залезть в палатку, там ты меня хоть видеть не будешь!

— Благодарю, — наклонила голову принцесса, поднялась, посмотрела выжидательно.

Генри галантно откинул полог палатки, пропуская девушку внутрь. Как она намерена разворачиваться там со своим шлейфом и прочими нижними юбками, он не представлял. Однако все кружева и оборки как-то уместились в маленькой палатке, и воцарилась тишина. Как Генри ни прислушивался, он не мог различить ни единого всхлипа.

— Принцесса, — позвал он, вытащив из брошенной под самодельным навесом седельной сумки тугой тючок. — У меня тут есть кое-что переодеться. Тебе, верно, великовато будет, ну да велико — не мало… Сама справишься или помочь?

Он спросил это без всякой задней мысли, зная, что знатные девицы и по сей день одеваются не иначе как с помощью горничных, а раздевать их — сущее мучение, столько на них всего надето!

Принцесса не соизволила ответить, видимо, оказалась оскорблена до глубины души.

— Эй, — снова окликнул Генри и откинул полог безо всяких церемоний. — Ты не слышишь, что ли?

Она, наверно, и вправду не слышала. Лежала без движения на его одеяле, и он не сразу различил, что грудь ее едва заметно поднимается и опускается. Чувств лишилась, что ли? Чем черт не шутит…