Наследство Бар

Не оборачиваясь, сохраняя спокойную расслабленность позы, Блейд чуть-чуть согнул колени и приготовился. Выгоревшие под солнцем травы были сухими и ломкими; лишь призрак сумеет подобраться к нему беззвучно.

Это создание не было призраком — пару раз он уловил чуть различимые шорох и треск, потом — слабый запах пота. Человеческого пота! Теперь Блейд не сомневался, что возьмет пленника. Кем бы не был этот человек -таинственным степным аборигеном или ксамитским лазутчиком, — он явно испытывал охотничий интерес к воину, неосторожно удалившемуся от лагеря. Отличная приманка! Блейд ссутулил плечи, согнулся, стараясь, чтобы его фигура не выглядела устрашающе огромной. Потом по его губам скользнула хитроватая усмешка; он расстегнул пояс, приспустил штаны и начал мочиться.

Подействовало! Ощутив затылком легкий ветерок, он тут же повалился ничком, придерживая одной рукой штаны, а другой ухитрившись поймать лодыжку нападавшего. Незнакомец перелетел через него и теперь судорожно бился на земле, пытаясь высвободить ногу из живого капкана. Но Блейд держал крепко. Подтянув штаны, он встал на колени, ухватил свою добычу за плечи, затем поднялся на ноги и как следует потряс пленника. К его безмерному удивлению, человек внезапно выскользнул у него из рук и, крутанувшись на пятке, нанес удар ребром ладони, целясь в горло. Сильный и умелый удар, способный искалечить даже крепкого мужчину, хотя нападавший отнюдь не казался богатырем.

Едва успев блокировать выпад, Блейд отступил назад и поднес к носу влажную ладонь. Масло… Ну и хитрец! На ощупь — жилистый, с тонкой костью и скользкий, как угорь. А на взгляд — совсем заморыш, пять футов четыре дюйма, насколько можно разобрать в полумраке. Однако не побоялся, клюнул на приманку! И напал, похоже, с голыми руками! Теперь для Блейда было делом чести притащить в лагерь этакую редкостную добычу.

Он присел, нашарил ком сухой земли и растер в ладонях. Потом, не поднимаясь, неожиданно прыгнул на врага, словно огромная лягушка. Тот явно не ожидал, что у великанасоперника обнаружится столь стремительная реакция. Попытавшись увернуться, щуплый противник Блейда получил сокрушительный удар в грудь и рухнул на землю. Блейд, довольный своей хитростью, склонился над ним, нащупал пульс на запястье. Жив, но в глубоком обмороке, определил он и потянулся за ремнем, чтобы связать пленнику руки.

В этот миг что-то твердое и тупое — похоже, древко копья — сильно ударило его в затылок. «Кто же из нас был приманкой?» — мелькнуло в тускнеющем сознании Блейда. Потом он провалился в темноту.

***

Перед ним плясал огонь. Гигантские пламенные языки взвивались ввысь, рассыпаясь рдевшими багрянцем искрами. Изменчивая и подвижная обжигающая стена отсвечивала алым и лилово-фиолетовым; на этом устрашающем фоне вились, прыгали, метались ярко-желтые сполохи — словно саламандры, играющие в огненной купели. Внизу, у подножия свистящего вала пламени, светились холмы углей — все, что осталось от мира Айдена и множества других миров, канувших в пылающее чрево Вселенной. Блейд в ужасе зажмурил глаза. Наступал конец света и Страшный Суд!

Когда он снова поднял веки, жуткая огненная завеса превратилась в небольшой костер, а рев пламени — в негромкое шипение сухих трав и веток, которые подбрасывал в огонь невысокий, обнаженный до пояса человек. Поодаль, в полумраке, сидело еще пятеро; все — смуглые, сухощавые, небольшого роста. Рядом с ними распростерся на земле седьмой, держась за грудь и охая; странник узнал в нем своего недавнего противника.

Сам Блейд лежал в полутора ярдах от огня, уткнувшись щекой и носом в колючую траву. Руки его были со знанием дела связаны за спиной — локоть к локтю; щиколотки тоже стягивал ремень. Воин, следивший за костром, сидел напротив, и около него были свалены в кучу дротики. Поверх валялся фран -его даже не вытащили из чехла. У всех пленителей Блейда на кожаных перевязях висели короткие изогнутые мечи, бедра обхватывали полотнища ткани, когда-то нарядной и пестрой, а теперь превратившейся в бурое рубище. Присмотревшись к человеку напротив, ярко освещенному огнем, Блейд, однако, заметил коечто интересное. Ткань его набедренной повязки — или остатков туники — была красной в белую полоску.

Ксамиты! Ксамитские разведчики! Не шевелясь, он сквозь полуопущенные веки еще раз осмотрел людей и их жалкий скарб. Кривые короткие сабли… скорее — кинжалы… дротики — не меньше дюжины… таким, наверняка, его и оглушили… бронзовые лица с орлиными профилями… и эти полосатые передники — самый верный признак! Лазутчики или воины из отрядов легкой пехоты, одна из групп, уцелевших после разгрома ксамитской армии в холмах.