Наследство черной вдовы (СИ)

Фигура Нолриты растворилась прямо на наших глазах. Секунда молчания — и затем дружный вздох. Очень эффектно, что уж и говорить. Теперь все присутствующие в зале до конца жизни запомнят, как к ним снизошла сама богиня.

Тихий смешок послужил мне ответом. Опять мои мысли прочитали. И почему я не удивлена.

— Как ты догадалась? — мы с Кладирой, на следующее утро, проводив женихов и прочувственно помахав им вслед платочками, сидели в креслах в гостиной, неспешно пили традиционный чай, «переваривали» все случившееся вчера.

— О чем? — уточнила я, откусывая пирожное.

— О возможности снять проклятие.

— Я не из вашего мира, не пропиталась вашими устоями, воспитывалась в других условиях. Для меня дико слышать, что из-за «незаконности» рождения с человеком обращаются, как с грязью, — пожала я плечами. — Ты говорила, что предыдущие черные вдовы выходили замуж по любви, но их это не спасало. Муж Селениры, приходивший ко мне во сне, твердил, что нужно сделать правильный выбор. Плюс еще то видение на перевале: трое детей, один из которых — мальчик, слова о богине. В общем, я сложила два и два. Селенира бежала от чувств. «Пока ты и твои потомки не научитесь ценить чувства и дорожить любовью, не будет у вас настоящей семьи», — процитировала я текст проклятия. — Дорожить любовью? Правда? И при этом сбегать в другой мир, чтобы не запятнать честь рода? Звучит глупо, не находишь?

Кладира немного помолчала, затем спросила:

— Ты и правда его любишь?

— Да, — улыбнулась я, чувствуя, как в груди зарождается и разрастается цветок нежности при мысли о Лоране.

— А он тебя?

— Думаю, тоже. Да, пока он может путать нас с Селенирой и свои чувства к нам, но мы с ним только начали наш совместный путь. И я верю в лучшее.

[1] Обозначает принадлежность к артарам.

Глава 42

Не самозванка — я пришла домой,

И не служанка — мне не надо хлеба.

Я страсть твоя, воскресный отдых твой,

Твой день седьмой, твое седьмое небо.

Марина Цветаева. «Психея»

— Милая моя, родная, — Лоран покрывал нежными поцелуями мое лицо, прокладывал губами дорожку к груди, ласково поглаживал живот. Я млела от его ласк, наслаждалась каждой минутой рядом с ним. Его прикосновения заставляли меня трепетать: мягкие губы исследовали мое тело во всех, даже самых потаенных, уголках. Это было… волшебно, незабываемо! А руки… То, что он творил руками, заставляло меня краснеть позже, когда я вспоминала о нашей первой брачной ночи.

Еще не привыкнув к новому статусу жены, я утром несколько секунд соображала, почему Лоран спит в моей постели, а не ушел к себе ночью.

«Жена, — пришла в голову мысль, — я стала женой». Довольная улыбка сама собой появилась на губах. Что ж, я добилась, чего хотела. Теперь, когда богиня прилюдно проявила свою милость к роду Ломарских, мне не страшен был даже императорский гнев.

Несколько дней спустя я узнала из присланного его величеством указа, что нашему роду до третьего колена запрещено появляться в столице. «Дабы не смущать умы наших придворных», — как витиевато выразился император. Я только равнодушно плечами пожала: да ради бога. Вот уж куда никогда не рвалась, так это ко двору. Кладира, правда, недовольство выказала: ей, привыкшей к столичной суете, оказалась не по нраву постоянная жизнь в провинции.

— Зато ты теперь можешь выйти замуж, за того же Цокара, — поддела я ее.

Мы только что закончили обедать, Шарон и теперь уже присоединявшийся к нам за столом Лоран ушли по своим делам, нам же подали чай и сладости.

«Сестра» покраснела:

— Во-первых, он считался твоим женихом, а во-вторых, давно уехал.

— Но перед отъездом многозначительно на тебя посматривал, — напомнила я.

— Селенира! — возмущенно прошипела Кладира.

— Что? — подняла я брови. — Разве ты не хочешь детей, семью?

Несколько секунд молчания, и затем:

— Не знаю. Я всю жизнь училась жить без серьезных сердечных привязанностей, внушала себе, что муж и дети не для меня. И теперь, когда проклятие снято… Я просто… Не знаю! Стара я уже для детей!

— Правда? — удивилась я. — Тут, если я правильно помню, живут до ста двадцати — ста пятидесяти, нам с тобой нет и тридцати. Да и, к тому же, если ты стара, то что говорить обо мне?

— Все же с той Селенирой общаться было проще, — пришел ворчливый ответ, — поругались, покричали друг на друга, и все. А ты…

— А я пытаюсь мысли логически.

— Лучше бы ты училась магией владеть. А то следующий твой «выброс» может разнести этот замок.

Я нахмурилась:

— Последний «выброс», как ты его называешь, случился из-за поцелуя Цокара. Это произошло довольно давно. Почему ты уверена, что что-то…

— Потому что ты можешь забеременеть в любой день, — оборвала меня Кладира, — а значит, будут расшатанные нервы, слезы и прочие «радости» этого периода.

Теперь уже молчала я. Если смотреть на ситуацию с этой точки зрения, то «сестра», конечно же, права: держать себя в руках мне будет тяжело. Видимо, придется все же учиться магии. Вот только где и у кого?

— Зарина поможет, — ответила на мои вопросы Кладира. — Они с Селенирой тренировались где-то в магически защищенном помещении, здесь, в стенах замка.

Я тяжело вздохнула: