Наследство. Чужая невеста

— Не советую привлекать лишнего внимания. Настойчиво рекомендую пройти со мной или мне придется прибегнуть к силе, — приподнял пиджак, демонстрируя пистолет.

Устраивать шум, это последнее, что сейчас нужно. Этим я не помогу Жене никак. То, что это человек Левицкого нет никаких сомнений, но и то, что он не сможет надолго меня отвлечь тоже факт.

— Пойдем!

Бросил взгляд на балкон и увидел все того же оглядывающегося охранника.

Глава 47

Евгения Богданова

Меня окатило волной страха при виде вошедшего мужа с охранником.

Он прошёлся по мне взглядом и брезгливо остановился на моих губах. Сделал пару шагов ко мне, заставив испытать жгучую панику.

— Выйди!

Уже через несколько секунд мы остались одни. Уверенна, что к нам больше никто и не зайдет, что приводит меня в полное оцепенение.

Левицкий достал платок и протянул его мне. Взяла дрожащей рукой шёлковую ткань, не понимая, что мне с ней делать.

— Помада размазалась, — подсказал, увидев мое смятение.

Приложила платок к губам, не отводя взгляда от непроницаемого лица мужа. Я понимаю, что снова попалась и боюсь. Господи, как я боюсь его гнева!

— С-спасибо, — протянула обратно одолженный платок.

— Оставь себе!

Я опустила протянутую руку и посмотрела на него, ощущая тяжёлую ауру, исходящую от этого мужчины.

— Напомни, дорогая, что я говорил про измены?

Я помотала головой, сделав шаг назад и уперлась поясницей в холодный камень перил. Левицкий сделал два шага вперёд, подойдя в плотную и больно схватившись за талию, посадил на поручень. Я схватилась за края по обе стороны, боясь рухнуть вниз. Ветер нежно обдувает меня, но я не получаю былого удовольствия. Неужели он меня столкнёт? Он же не может вот так…, просто?! Или может? Я ничего не могу понять по его лицу.

— Что тебе сказал Орлов? — жёстко и холодно спросил, взглянув на мои ноги.

— Н-ничего.

Его рука легла на мое колено, а вторая прикоснулась к талии. Он стоит достаточно близко, чтобы я могла рассмотреть злость в его янтарных глазах. Левицкий печально усмехнулся и нежно провел рукой вверх по ноге, забравшись под белую ткань моего платья. По инерции сжала колени, не давая подняться выше.

— Не верю, милая. Что он задумал?

За занавесом балкона послышался шум, давая мне надежду. Но тут же стих, оставив нас двоих в тишине.

— Я правда не знаю, — с отчаяньем произнесла, надеясь на его милость.

— Хм…, знаешь о чем я подумал, когда впервые увидел тебя ещё маленькой девочкой? — провел рукой по краю ткани на спине, заставив напряжённо выпрямиться. — Что с таким характером, она не упадет в низ лицом. С достоинством будет нести свою ношу. Я увидел в тебе породу твоего дома. А сейчас разочаровываюсь от глупости и недальновидности. Ведь сейчас мои сыновья в пути в мой дом, под охраной. Будут ждать своей участи. Думаешь им сойдёт с рук предательство? — усмехнулся и приблизился ещё ближе, уперевшись твердым животом в мои колени. — А знаешь, что сейчас делает Орлов?

Я помотала головой, едва сдерживая слёзы. Все рисковали ради меня. И я их подвела! Надо было уходить, как велел Виктор и желал Матис. Что теперь с нами будет?

— Сейчас ему предъявляют обвинения и вскоре депортируют, передав властям другой страны. Его ждут судебные тяжбы и сомневаюсь, что на этот раз ему получиться выкрутиться.

Я не увидела ликования или радость победы. Лишь хладнокровность и безразличие. В чем обвиняют Матиса? Я уверена, что он приложил руку к этому! Но он не упомянул моих родных и это хоть как-то держит меня на плаву. Надеюсь, что отец сел в самолёт и улетел с дедушкой подальше отсюда.

— Ты подставил его?

— Это бизнес, моя девочка. Пора тебе поумнеть. Но ты все снова испортила. Я не хотел его трогать, но тебя надо учить. Ты должна знать, что каждый твой поступок может плохо сказаться на других.

Левицкий снял меня с перил и прижал к ним, убрав белокурый локон за ухо. Мне противны его касания и близость к нему вызывает только отторжение. Но я стою не шелохнувшись, боясь разозлить его ещё больше. Сейчас мне все равно на себя. Важнее то, что он хочет сделать с Матисом.

— Ты хочешь его убить? — страшные слова шепотом сорвались с моих губ.

— Я? Нет. Но кто знает, что может с ним случиться при задержании. Или в СИЗО. А может при перевозке. Ещё не решил, дорогая.

— Не делай этого, прошу! — прошептала срывающимся на слёзы голосом.

Только не это! Только не смерть моих близких! Я не смогу с этим жить! Чудовище! Мразь, что не знает человечности. Я ненавижу его всеми фибрами своего тела!

— И что же я получу в ответ на свою доброту?

Я сжала кулаки, не в силах сдерживать слёзы, что текут по моим щекам.

— Меня, — произнесла на выдохе и всмотрелась в его лицо.

Левицкий рассмеялся и снова остановил свой взгляд на моих губах.

— Девочка, я могу получить тысячу таких, как ты. А если пожелаю и тебя. Мне не нужно на это твоего разрешения.

Я сглотнула ком в горле и пересилив себя, положила свои руки ему на грудь. Почувствовала как его тело напряглось, а грудная клетка под белой рубашкой сильнее стала вздыматься.