Наследство для Венеры (СИ)

Постепенно ноги перестали трястись, в голове убавился гул, и она совершила незначительный шажок, затем другой. Удалось не свалиться. Повеселев, больная болеё твёрдо прошла до другой кровати. Там спала пожилая тётенька, укрывшись одеялом.

Вера медленно приблизилась к окну.

Палата, в которую её положили, находилась на первом этаже.

За стеклом было погожеё летнеё утро, под окном цветами красовалась клумба, дальше куда-то бежала асфальтированная тропинка. По ней уверенно прошла женщина в халате, позже мужчина в цивильной одежде, проскочили две девочки.

Жизнь там, протекала своим чередом. Вере захотелось туда, к свободным людям, она позавидовала их здоровью, энергичности, лёгкости движений. Неужто и она так сможет?

Окно было закрыто. Она потянула створку, но силы не хватило, и Вера отступилась. У неё озябли босые ноги, пол, покрытый линолеумом, был холодным.

Больная также неторопливо и осторожно прошла обратно, опустилась на кровать, сидеть было неудобно, больно и она снова улеглась, спрятав ноги под одеяло. Как решить вопрос с обувью она не представляла.

Вошла медсестра, установила капельницу и сообщила, что поищет тапочки, где-то были. Принесут и халат больничный.

После процедур Вера самостоятельно отправилась в коридор, искать санузел, девушке хотелось умыться. Ей казалось, что она не идёт, а крадётся.

Брела, пошатываясь, порой вытягивала руки в стороны, для равновесия, когда казалось, что сейчас упадёт. Обошлось. В коридоре эти упражнения увидел доктор, похвалил за старание, но попросил не спешить, особо не усердствовать.

Как позже выяснилось, больница оказалась небольшой, несколько отделений, каждое в одноэтажном здании.

По утрам врачи совершали обход. Звали опытных коллег к своим пациентам, специалисты обследовали больных прямо в палатах и писали назначения. Атмосфера умиротворения и камерности, так определила для себя это место Вера.

К ней приходила невропатолог, пожилая дама с трясущейся головой, установила диагноз, сотрясение мозга и частичная амнезия.

Осмотрел её и офтальмолог, весёлый молодой доктор. Он допытывался, как к ним угодила эдакая прелестница и за каким чёртом полезла в грязную канаву?

Вера обычно ссылалась на амнезию.

После обхода приглашали на завтрак, пациенты ели в общей зале-столовой, куда каждый больной приносил свои ложки, тарелки, кружки. Посуду мыли тут же и уносили с собой. Такой уклад позабавил Веру, она высокомерно решила, удивляться нечему, провинция, хотя в больницу попала впервые в жизни, и сравнивать было не с чем.

Веру обеспечили всем необходимым добросердечные санитарки. Позже шли процедуры, инъекции, капельницы, затем после полагалось ходить по коридору и спать.

На третий день после операции ей разрешили прогуливаться под окнами. Погода стояла теплая, днем жарко, но легкий ветерок и тень спасали от жары и солнце нисколько не утомляло. Вера медленно, но вполне уверенно гуляла по той дорожке, что видела из окна палаты, доходила до главных ворот больничного комплекса и возвращалась. Она с радостью ощущала, как возвращаются к ней силы, меньше беспокоит шов и робко строила планы, чем займется в первую очередь, когда её выпишут

За время пребывания Веры в больнице дважды шел дождь, люди радовались, что урожай будет хорошим. Оказывается, у всех имелись огороды, и было в порядке вещёй, что после дежурства люди занимались грядками. Для столичной барышни и это оказалось в новинку. Дитя асфальта, она смутно представляла себе, зачем горбатиться на участках, выращивать овощи, когда все то же самое продается в магазинах. Впрочем, раньше ей и в голову не приходило задумываться о таких вещах.

Ей больше, благодарение богу, не докучали вопросами.

Она познакомилась в палате с соседкой, Алевтиной. У той удалили желчный пузырь. К Алевтине приезжали три дочери с мужьями, две тетушки, совсем старушки, супруг, какие-то ещё родственники, и все несли продукты, словно они тут голодали.

Еду что приносили Алевтине, приходилось съедать Вере. Обратно не отправишь, обидятся, говорила соседка по палате. Девушка впервые попробовала шаньги, и поскольку у Али была строгая диета, сердобольные родственники несли то, что, по их мнению, не повредит. Пельмени приносили горячие, но капустные, называли китайскими.

— Это от китайцев переняли? — осведомилась Вера, ей они весьма пришлись по вкусу.

— От каких китайцев! — засмеялась Аля, — где китайцы, а где мы! Нет, у нас считается, если мясо не может себе позволить кто-то, значит неимущий, как китаец.

Девушка поначалу стеснялась, но Аля её отчитала, не война, никого она не объест и неужто не попотчевала бы Алю, довестись ситуация наоборот? А выздоравливать нужно. Позже Алевтину выписали. Она строго наказала обязательно приехать к ней, оставила адрес, и Вера в палате осталась одна. Искренность и доброта чужих людей, простота нравов, откровенность в высказываниях на те или иные вещи поразили девушку. Долго ещё после отъезда Алевтины она вспоминала о своей новой знакомой, смешливой дородной женщине. И улыбалась, вспомнив, как сокрушалась Алевтина Егоровна, выслушав рекомендации докторов.