Наследство для Венеры (СИ)

Случилась немая сцена, мужчины переглянулись.

— И что же она поведала? — спросил Максим.

— Что хотела выяснить с тобой отношения, вот и все.

— Да, пыталась. Савва пресек все её поползновения радикальным, можно сказать, образом.

Они захохотали.

— Савва, а не торопишься? Она молоденькая, ты старше её. И, да, на ночь у нас останешься?

— Вот с пеленок, можно сказать, и воспитаю себе жену. Нет, не останусь. Ну, вас! В гостиницу за мной заедут. Вернусь, поговорим.

— Да, у меня к тебе есть дело, поговорим.

Савва, косясь на Максима, обнял Венеру и поцеловал в лоб.

— Пока, старушка.

— Вообще-то, это ты старик, а мы с Максом молодые.

Максим ушел ни свет ни заря.

— Я все же хочу съездить в Питер, — сообщила Венера мужу.

— Езжай, — хмуро ответил он.

— Ты ничего не спросишь?

— Зачем? Ты приняла решение. Счастливого полета.

— Берегите себя, и позаботься о Морозове. И вам ни пуха, ни пера.

— К черту.

Вот и весь разговор. Не поцеловались. Не обнялись.

Было слишком рано, чтобы куда-то выходить, Венера бродила по квартире. Поведение Максима не укладывалось в голове.

Вечером было всё нормально, проводили Савву, немного прогулялись. Максим рассказывал о щенке, что завез к Татьяне Алексеевне. Смешной, почти квадратный, тот был наполовину от ризеншнауцера, глаза умные и хитрые. Порода хорошая, в дом любого запустят, но уже не выпустят. Она может хоть завтра сходить, познакомиться.

Венера сообщила, что хотела бы за это время, пока его не будет, слетать домой. Максим спросил, а разве не здесь её дом. Она ответила, что пока нет. Он промолчал. Не спросил даже, зачем?

А ей хотелось посмотреть новым взглядом на свою прежнюю жизнь и понять, стоит ли за неё цепляться.

Он сказал, что любит и сказал, что дает ей свободу. Вот что это? Понимай, как хочешь. Получается, если она решит уйти, он даже и не подумает её удержать. Если бы он ей сказал, что уходит, стала бы она его удерживать? Венера честно себе ответила, да, стала бы, попыталась бы точно. А он не попытался.

Ночь была, как все предыдущие ночи с ним, безумная.

А утром он ушёл.

Она ещё подумала и решила, что раз он дал ей свободу, она ею должна воспользоваться.

Ей не слишком хотелось заниматься убийцей Эдуарда Хромова, но она мысленно давала обещание, что хотя бы попытается что-то предпринять. По крайней мере, хотя бы поговорит с Надеждой Андреёвной. А дальше решит, есть ли смысл продолжать или остановиться.

Венера вызвала такси. Адрес Хромовой ей сказала Марина. Через полчаса она подъехала к дому Надежды Андреевны. Хозяева уже не спали, машина стояла за воротами.

Венера прошла во двор, собаки не было, и постучала в дверь. Через какое-то время ей открыла сама хозяйка.

— Опять ты?

— Я пришла с миром. И по делу.

— Проходи, раз пришла. В гостиную прямо. Я сейчас.

Венера огляделась. Мебель стояла современная, безликая. В таком доме лучше смотрелись бы бабушкины шкафы и серванты.

— Слушаю тебя.

— Я хочу вывести убийцу Эдуарда на чистую воду, вы можете помочь.

— Зачем мне это?

— Я собираюсь часть наследства передать Любочке. Она не его дочь, но, думаю, он бы, не возражал. От завода я отказалась, чтоб вы знали.

— Я считаю, что ты дура.

— Не думаю. Я ещё не успела в наследство вступить, а уже дважды чуть не погибла. Мне хочется нормальной спокойной жизни. Пусть за завод бьются акционеры. Сколько-то акций будет выделено мне, так что я вполне довольна. Но я пришла предложить поехать со мной в Питер. С Любочкой поживёте у меня. Нам всего-то надо вывести Камчатского на разговор и записать его. Без вас он мне слова не скажет, а при вас может и проболтается.

— Сомневаюсь. Но помогу, он меня достал своей жадностью. Что я должна сделать?

— Я расскажу. А где Олег?

— Он уехал сразу, как нас освободили.

— Он человек Камчатского?

— Да. Это он организовывал твое похищение.

— Он вам признался?

— Пьяный мужик да в постели, что только не расскажет, — усмехнулась Хромова.

— Жаль, что у нас нет доказательств.

— Кое-что есть. Я всю жизнь с Камчатским воюю за алименты, все бумажки собираю, складываю. А Олежек много чего пьяный наболтал на телефон, так что запись есть.

— Что же, значит, придется заняться шантажом Камчатского, только внесем некоторые коррективы, — прослушав запись пьяного Олега, сделала вывод Венера. — Для суда это не пригодится, но кто нам мешает соврать Камчадалу?

Надежда с Венерой подробно составили план, продумали, что должны говорить, как они должны действовать. Надежда Андреевна курила, почти не переставая.

— Ну, что? — спросила Венера, когда они разработали план действий.

— Когда выезжаем?

— Как только вы соберетесь. Я готова хоть сейчас.

Они успели на рейсовый автобус, доехали до аэропорта, билеты были, поэтому под вечер уже были в Санкт-Петербурге. Венера разместила гостей у себя, а сама уехала к родителям.

Утром Любочку отвезли к Венериной маме Софье Дмитриевне, та обещала сводить девочку в кафе, полакомится мороженым, и погулять по Невскому проспекту.