Наследство и наследники. Том I

В частности, Т. П. Великоклад не согласна с суждением о допустимости условий непосредственно в завещании[430]. По ее убеждению, указание в завещании условий, которые могут повлечь ограничения личных неимущественных прав и свобод граждан (таких, как необходимость для наследника по завещанию заключить или расторгнуть брак, поступить в институт, получить имущество по прошествии нескольких лет после смерти наследодателя, трудоустроиться и т. п.), недопустимо. Эти условия направлены на ограничения правоспособности лица, а в силу пункта 3 статьи 22 ГК РФ полный или частичный отказ гражданина от правоспособности или дееспособности и другие сделки, направленные на ограничение правоспособности или дееспособности, ничтожны (за исключением случаев, когда таковые допускаются законом).

В обоснование своей позиции Т. П. Великоклад приводит восемь аргументов. Последовательно остановимся на каждом из них и тем самым сможем охватить практически весь спектр возражений ученых-правоведов против условных завещаний.

Аргумент первый. «Руководствуясь положениями статьи 1119 ГК РФ, на первый взгляд можно сказать, что условные завещания вполне правомерны, т. к. запрета на них ГК РФ не содержит. Однако буквальное толкование диспозиции указанной нормы позволяет сделать вывод о том, что в дополнение к названным в статье 1119 ГК РФ в завещание могут быть включены только распоряжения, указанные в части третьей ГК РФ. Это назначение и подназначение наследника (статья 1121 ГК РФ), назначение исполнителя завещания (статья 1134 ГК РФ), завещательный отказ (статья 1137 ГК РФ), завещательное возложение (статья 1139 ГК РФ). Данный перечень является исчерпывающим и расширению не подлежит, т. е. законодатель косвенно выразил свою позицию о недопустимости применения к части третьей ГК РФ положений Общей части ГК РФ о возможности составления сделок под условием»[431].