Наследство Империи

Стреляли с центра танцпола: женщина в вечернем наряде, с высокой прической, съехавшей набок, разноцветный локон около рта. Лучевую трубку она держала обеими руками на уровне груди, подняв плечи и выгнув от напряжения талию. Била прицельно, лазерными импульсами, многоточиями, дефисами, тире, мрамор на краешке стола раскалился и вспучился, выплавленная в нем выемка с черными краями исходила вонючим дымом. Справа из-за стола торчали ноги второго «ифрита», такого же безнадежно мертвого, как первый. Как и тот, угодившего под первый залп. Конус света из низко свисающей лампы служил на пользу врагам, обрисовывая цели так ясно, словно их выложили на блюдо и подали на стол. Женщина-снайпер оказалась в лучшем положении: она виднелась на фоне искрящего танцпола черным силуэтом, лишь немного подсвеченным голубым. Разумеется, она ведь имела возможность выбирать, где встать.

Ей, впрочем, это мало помогло, когда Норм толкнул лампу.

Стрелявшая выкрикнула проклятье, Ее окатило светом: Натали разглядела овальное лицо, азиатские щелочки глаз, совершенно черные. На одной половине лица вокруг глаза, по скуле и над бровью вилась голубая райская птица: видимо, прикрывала следы от имплантации в глазницу инфракрасного визора. Брюска одно время носился с идеей поставить себе такую: мол, буду видеть в темноте. Разубедила его лишь бабушка Адретт: ты — командир. Пусть рядовые выслуживаются за счет имплантантов, ты решаешь другие задачи. Снайперше, словом, было все равно, свет или тьма или даже их более или менее ритмичная перемена. В окуляр визора она продолжала видеть цели. Зато потеряла их приоритет. По тепловым контурам бегущих фигур разве что мужчину от женщины отличить, и то не всегда.

Второй удар. О чем я думаю?

— Ваши, — крикнул Кирилл на ухо дону Патрезе, кивая на мертвых «ифритов» и прикидывая расстояние на глаз, — пустые? С них нечего снять?

— Само собой. Здесь ни для кого исключений нет. Почему, вы думаете, тут так дорого?

Вторая женщина-стрелок была, видимо, попроще, представляя опасность не столько меткостью огня, сколько его плотностью. Мечущийся свет ее практически нейтрализовал.

Вероятно, только привычка военного пилота видеть вокруг себя космический бой, который, бывает, и длится-то считанные секунды, позволяла мозгу Натали фиксировать происходящее. Не думать, нет. Думала она медленнее. Но картинки отпечатывались в сознании как фотоснимки, с идеальным качеством и в заданной последовательности.

А тут и лифт медлительно раздвинул зеркальные створы. Толпа ничего не подозревавших гостей — человек восемь в вечерних туалетах, поднявшихся из игрового зала, — выплеснулась из кабины и застыла в недоумении на пороге. И было от чего. Ресторан встретил их вонью горящей синтеткани и вспышками выстрелов, умноженными и раздробленными в зеркалах. Один Норм, облаченный в камуфляж из светотени, с лицом, которое отсюда выглядело странно плоским, никаким, словно к стеклу прижатым, отличал, какие из них настоящие. По крайней мере верилось, будто отличал. И еще один, самый грандиозный светошумовой эффект приберег напоследок:

— Туда!

Видали ль вы, как лазерный луч попадает в активированный эмиттер гиперсвязи? Оная связь вообще вещь чрезвычайно энергоемкая, и батареи деки очень нервно реагируют на короткие замыкания. Норм подобрал бесхозную деку и запустил ее навстречу лучу, а после уже не оглядывался на расцветшую посреди зала шаровую молнию. Прихватив под мышку оторопевшего дона Патрезе, он врезался в толпу возле лифта и рассек ее, как пловец. За спинами беглецов зал секло осколками зеркального потолка, все кругом было только белым и черным, а на сомкнутых веках — наоборот, грохот взрыва сменила ватная тишина, и все четверо укрылись наконец за массивными пласталевыми дверями.

— Это ловушка! — выдохнул Патрезе. — Подарочная коробка, где вот они мы все!

Норм, ничего ему не отвечая, нажал «этаж О».

Стоило дверям сомкнуться, как мужчины вдвоем вскрыли панель — Норм проломил, а Кирилл отогнул — и изолировали управляющий датчик. Норм ради этого кредитной карточки не пожалел. Теперь движением кабины управляла только система противовесов. Весьма вовремя сделано, учитывая, что с каждого этажа вооруженные убийцы жмут кнопку вызова.

Лифт канул вниз медлительно и плавно, с важностью планеты, уходящей из-под ног.

«Брюс, Брюс был моей планетой! Да, конечно, связавшая нас воедино сила тяжести исключила свободное парение и возможность в любой момент взять новый курс, но мне так плохо без моей планеты, и страшно даже подумать, каково моей планете без меня.

К тому же я еще помню, каково это — зависнуть в невесомости, не имея, от чего оттолкнуться, не ведая, к чему примкнуть.

До тех пор, пока мы порознь, я не могу погибнуть. Тем более — погибнуть случайно и глупо. Не имею права, и никакие механизмы мирового рока не в счет. Плевать я хотела на механизмы».