Наследство Империи

— Знавал я одну «куклу», — сказал он как бы между делом. — Вы знаете, что их так называют? Она мне нравилась, я думал, что она девочка. А потом истек срок годности, и она умерла. Ей было двенадцать лет. Вы вот бог, да?

Доктор Ванн издал свой огорченный пфек.

— Таково было условие заказчика. Еще когда мы делали «оловянного солдатика», федеральное правительство выдвинуло требование, чтобы никаких пенсионеров. В то время это выглядело сложной теоретической задачей, и мы ее решили. Да. Мы ввели таймер в ген, контролирующий выработку жизненного ресурса. Как только тот, фигурально выражаясь, звенит, клетки перестают возобновляться. Ну а раз мы этого добились, отдел маркетинга немедленно внес разработку в прейскурант. Такие правила.

— А что, у моей «куклы» тоже будет такой звоночек?

— В ТЗ про это ничего не сказано. — Доктор Вани подмигнул, лохматая бровь забавно дернулась. — Сделаем ему естественный максимум. Завтра же и сделаем, идет?

Рейнар Гросс высился посреди грузового причала, наблюдая за разгрузкой транспорта, каковую производили местные рабочие, суетливые и мелкие, как муравьи. Почтение к заказчику выражалось тем, что его старались обходить стороной.

Да я и сам собою вполне ничего! Догадался бы вовремя, еще бы и усы отрастил по дороге, чтоб крутить для большей внушительности. Дамочка рядом... ух, дамочка! Волосы в косу заплетены, халатик аж хрустит, юбочка под ним — колоколом, ножки напряжены. Кстати, вполне себе ножки, хорошей формы, чулочки туго натянуты. Папочка-дека в руках вздрагивает... это от жадности. Дамочка, доктор Рельская, тут главная.

Бюджетные деньги очень украшают мужчину, вы не находите?

Что это? Стресс?

Тот парень, Норм, вышел на причал и встал рядом с Гроссом, опустив сумку к ногам. Замминистра искоса взглянул на его лицо, неподвижное, как вырезанная из дерева ритуальная маска, и желание дурить у него пропало. Навязали ему этого гаврика, ровно камень могильный. Такой же молчаливый, и не сдвинешь его с места ни словом, ни рюмкой. Какой в нем Император видел прок — неясно. И откуда он рядом с Императором взялся — тоже. Что он смыслит в зиглиндианской военной технике? Куда логичнее было взять наблюдателем того же Далена. Или летел бы сам Вале. Хмуро и неохотно, но Гросс все же признал за последним наличие неплохой головы на плечах. Впрочем, объяснить отсутствие секретаря тяжпрома на рабочем месте Шельмам было бы тяжеловато. Пришлось всю дорогу вводить новичка в курс дела, объяснять на пальцах, где у Тецимы что и что такое Назгул. Плохо. Не нравится. Парень, насколько Гросс понял, наемник. А наемник никогда ничей навсегда. Неразумно доверять ему дорогие секреты. Куда он с ними завтра пойдет?

К слову, Гросс покамест не понял, почему Назгулы принадлежат прошлой Империи, а не сегодняшней Зиглинде.

— Еще одно уточнение, — сказала доктор Рельская. — Будет ли заказчик возражать, если в процессе исследования предоставленный образец придет в негодность?

Гросс выразился в том смысле, что заказчик определенно будет против. Образец бесценен.

— Но результат может оправдать риск, — заметила дама. — Если вы взамен получите сто, вы можете пожертвовать этим одним.

— Я полагаюсь на ваш профессионализм, — вынужден был ответить замминистра. — Но оценивать необходимость повреждений образца будет мой человек!

Норм невозмутимо поклонился.

— Вы знаете, что мы против. У нас имеются производственные и коммерческие тайны, а также частные заказы, конфиденциальность которых есть вопрос нашей деловой репутации.

— Или так, или никак, — отрезал Гросс. — У Зиглинды тоже есть производственные тайны, и конструкция лучшего на сегодняшний момент истребителя ближнего действия, поставляемого на вооружение в сотни армий, — одна из них. Мы должны предупредить возможный уход ее на сторону. Вы ничего не сделаете с машиной такого, что не будет согласовано с моим представителем. Иначе я уничтожу вашу драгоценную репутацию.

Он постарался при этом выглядеть так, чтобы дамочка поняла: ему ничего не стоит вместе с репутацией уничтожить и самое Шебу.

Шебианские докеры, видно, давно не имели дела с крупногабаритным грузом, и на то, чтобы вытащить на причал огромный пластиковый короб, у них ушло времени раза в три больше, чем у зиглиндиан, тот же ящик грузивших. Упаковку тут же растворили аэрозолем, и Гросс невольно усмехнулся. Эта штука радовала его. Для пилота-истребителя нет ничего красивее Тецимы-«девятки», пусть даже он уже довольно давно переместил драгоценное седалище в руководящее кресло. Интересно, свойствен ли нарциссизм самому Назгулу?

Вон он какой! Его даже женщина любит!

Кабина и все капоты были опломбированы, о том, чтобы посадить туда техника и въехать в ангар своим ходом, включив двигатель, не было и речи. Потому машину прицепили к кару и на буксире провезли в широкие ворота лаборатории. Гросс пригнулся, пропуская над головой стабилизатор, и пошел следом, чтобы осмотреть оборудование.