Наследство Карны

— Анна! — Карна рассердилась.

Но тут папа сказал слова, которые ей больше всего хотелось от него услышать:

— Все равно, кроме тебя, у меня никого нет!

— Тогда, может, она… может, Анна будет спать в моей комнате, а я наверху? — осмелев, предложила она.

— Нет, Анна — моя жена и должна спать со мной.

— Почему?

— Так сказал пробст.

— Я тебе не верю.

— Спроси у него в следующий раз, когда он к нам приедет!

По голосу папы Карна поняла, что это правда.

— А с кем же спать мне? — всхлипнула она.

— Когда вырастешь, у тебя тоже будет муж.

— Когда еще это будет! А пока я должна спать совсем одна…

— Приоткрой дверь в кухню.

Карна покачала головой:

— Пусть новая Ханна приоткрывает дверь в кухню!

— Анна!

— Хорошо, Анна.

— Еще раз!

— Анна! Анна! Анна! — крикнула Карна и спрятала лицо у него на груди.

В Рейнснес приехал Исаак. У Ханны было много дел, она собиралась замуж за какого-то Олаисена.

Исаака это не огорчало. Он помогал работнику и Фоме собирать картошку из-под плуга.

— Нынче картошка уродилась, правда, дедушка? — сказал он и расправил плечи, совсем как Фома.

Карна тоже собирала картошку. Но не так быстро, как Исаак. У нее мерзли руки, и она грела их, засовывая в рот то одну, то другую.

— Почему ты дедушка Исааку, а не мне? — спросила она, выплевывая изо рта хрустевший на зубах песок.

Лицо у Фомы как-то странно перекосилось.

— Я могу быть дедушкой вам обоим, — сказал он наконец. И стал собирать картошку так быстро, что ушел далеко и от Карны, и от Исаака.

Вечером Карна задала тот же вопрос Вениамину. Он был согласен с Фомой — Фома может быть дедушкой и Карне, и Исааку. Но спросил с подозрением в голосе:

— Кто тебе сказал, что Фома твой дедушка?

— Никто, я сама так решила. Мне Фома нужен не меньше, чем Исааку!

Она поняла, что произносить слово «дедушка» не следует.

Потом Карна неожиданно привязалась к Саре. Правда, Сара хромала, но это не мешало ей хорошо читать. И писать в толстых книгах в конторе при лавке. Несколько раз Карна ходила с Сарой в лавку отпускать старые товары тем, кому они были нужны.

— Сара — очень умная девочка, — говорил всегда Андерс.

Она не задумываясь отвечала на вопросы Карны, чувствовала, если Карна бывала не в духе, и знача, как это исправить.

У Сары были толстые косы. Когда она распускала волосы и садилась на стул, то становилась похожа на хюльдру [8]с картинки в книге сказок. Но стоило Саре подняться и, прихрамывая, пройти через комнату, она сразу становилась самой собой.

Карна пыталась завести дружбу и с Уле. Он был еще более рыжий, чем она. И даже более рыжий, чем Фома.

Но Уле редко бывал дома. А говорил он только о том, что хочет куда-нибудь уехать. На Лофотены или в Финнмарк. Вот придет какая-нибудь шхуна, и он с ней уедет.

Приезжая домой, Уле привозил раскрошившуюся коврижку или какую-нибудь бородатую рыбину.

От Уле и его рыб пахло одинаково.

Бабушка жила на чердаке. Но с ней не всегда было интересно. Иногда Карне самой приходилось придумывать, чем им заняться. Случалось, бабушка не хотела помогать ей открывать ящики и сундуки.

Однажды Карна принесла на чердак платье, но бабушка отказалась надеть его. Карна положила куклу в старую детскую коляску и стала катать ее по чердаку, словно не заметив, что бабушка не в духе.

Но это не помогло, и Карна решила поговорить с бабушкой.

— Ты должна надеть это платье, — сказала она.

На чердаке было тихо, если не считать тех звуков, что долетали сюда через открытый лаз.

Карна слышала, как внизу Анна играет что-то быстрое. Словно ей было очень весело.

В балку над головой Карны было вбито много крюков. Там висели старые лампы с черными стеклами. Карна даже не видела, есть ли в лампах фитиль.

От некоторых аккордов Анны лампы начинали звенеть. Это было так странно, что Карне захотелось плакать.

— Пожалуйста, надень платье, — попросила она бабушку. — И я тоже что-нибудь надену.

Наконец платье шевельнулось, приобрело объем. Поднялось. Зашелестело. Запели браслеты.

— Теперь у нас на кухне нет больше Олине, — быстро сказала Карна.

Бабушка не отозвалась.

— Почему ты не отвечаешь, когда с тобой разговаривают? — строго спросила Карна.

Но это не помогло.

— Никто не хочет быть моим!

Лампы снова звякнули. Но совсем тихо.

Тогда бабушка встала и подняла вверх руки. Это вызвало легкое дуновение. В углу над кривым комодом заколыхалась паутина.

— Иди сюда! — шепнула бабушка.

Карна встала и схватилась за бабушкину юбку. Они вместе затанцевали.

— Ты сегодня не будешь со мной разговаривать? — спросила она у бабушки.

— Тс-с-с! — шепнула бабушка, кружась вместе с ней.

Карне пришлось уступить. Танцевать с бабушкой было так приятно! В конце концов у Карны закружилась голова, и бабушка подхватила ее в свои объятия.

Порой Карна не находила себе места. Особенно когда думала об Олине.

Вьющиеся розы уже завели свою жалобу. Их колючки и сухие ветки противно царапали окно комнаты, где спала Карна. Звук был близкий, скрежещущий, надоедный.