Наследство Катарины. Книга 3. Часть 2. Волчья стая

Девушка осветила золотыми помощниками кромешную тьму, перстень у нее тоже светился. Она поверила каждый уголок пещеры, и, расстроившись, собиралась уходить, когда услышала за спиной рычание. Лучи преобразовались в тигров, ярко сияя и освещая противника. Катарина медленно обернулась, опасаясь спровоцировать его атаку.

У входа в пещеру стоял большой и совершенно на себя непохожий Бинар: свечение его кожи совсем угасло, шерсть облезла и стала серой, кости проступали по бокам, одутловатая морда была худой, а глаза покраснели, лишаясь своей белой, привычной дымки. Он тихо рычал, лапы дрожали; было заметно, как волк борется с желанием жить и поглотить ее душу, если конечно он все еще мог это сделать. Его лапы окончательно ослабли, и он упал на холодный камень, жалобно заскулив. Девушка в голос разрыдалась, подбегая к нему и придерживая его морду ладонями. Уложив ее к себе на колени, она ласково поглаживала скулящего зверя.

Катарина усиленно соображала, а потом взглянула на перстень, сиявший ярче солнца, и ее посетила нелепая, но не менее ценная идея. Она взяла немного энергии из Вселенной (перстень позволял ей это сделать, обходя законы непроницаемой пещеры), и впитала ее в его мутный камушек. Затем она сняла его с пальца и опустила в пасть зверю. Ничего не произошло. Тогда она придела волка к себе, вдыхая запах собачей шерсти, и горько заплакала. Пусть он творил зло, пусть причинял боль, но смог стать ей настоящим другом. Только сейчас она это осознала.

Перстень у него в пасти неожиданно засиял белоснежным ослепляющим светом, и через мгновение колдунья уже обнимала громадные плечи Бинара, цеплявшегося за нее руками. Она ласково гладила его по просевшим от голода щекам, его кожа была шершавой и выглядела безжизненной. Он приоткрыл веки и медленно потянулся, чтобы содрать перстень с пальца, но она перехватила его руку. Волк умоляющие посмотрел ей в глаза.

– Ты не понимаешь. Я убью тебя, – выдавил он, напрягаясь всем телом.

– Ты не сможешь, – сказала она сквозь слезы.

Он тяжко вздохнул, и она ощутила, как его огромное сердце стучит где-то в недрах необъятной груди. Уткнувшись носом в его шею, девушка хлюпала, подрагивая и усиливая объятия.

– Я не хочу прощаться. Ты нужен мне. Если бы только был способ тебя спасти…

Озарение ее парализовало: способ был, но цена могла быть слишком велика. Она больше не защищала от него свои мысли, расстроившись. Бинар прочел их и прохрипел:

– Я не скажу тебе, как это сделать…

Она взглянула в его налитые кровью глаза, кое-где посветлевшие благодаря энергии.

– Прошу. Что будет потом, мы решим вместе.

– Ты не понимаешь, Кэти. Они хуже меня, – опустил он взгляд, тряся отрицательно головой.

– Если не сделаешь этого, я соединю кольца, – он пристально посмотрел на нее, пытаясь понять, не лжет ли она, и сдался.

Так и так, она собиралась это сделать, поэтому Бинар воспринял ее импульс за правду. Меньшее чего он хотел, чтобы Катарина подвергала себя смертельной опасности, потому что к ней привязался. Она обняла его крепче и перенесла из пещеры на просторное поле возле горы.

– Я должен подать клич, но сил не хватит… – начал было он.

– Ясно, – направила она энергию в перстень.

Бинара скрючило от боли, но перстень зажегся и восполнил ему силы. Он выпрямился во весь свой могучий рост и засиял белоснежной кожей, как прежде. Источника хватит только на одну попытку, и они оба это понимали. Жизнь или смерть – решалось прямо сейчас. Он обратился в волка, чья шерсть магически лоснилась в алом свете Луны, и взвыл в небо. Протяжный звук сопровождаемый белоснежным лучом из его пасти взмыл вверх.

Уши у девушки заболели, но спустя мгновение привыкли. Звук разливался у нее в сознании, мелодичная песня погружала в себя. Она прикрыла веки, регулируя поток «параллельной» и стоная от наслаждения. Каждая молекула, из которых было соткано ее естество, дрожала и издавала импульсы. Безумная какофония полностью завладела ее разумом. Волк завершил сигнал и рухнул на землю, а она подпитала его еще немного и присела рядом. Он сжал своей огромной ладонью ее миниатюрную руку. Его иссохшие и уставшие мышцы были покрыты потом. Похоже, сигнал забирал у него больше, чем нужно.

– Ты слышала ее? – внезапно спросил он, прислоняя ее руку к своему сердцу.

– Кого? – отстраненно ответила девушка, поднимая голову к небу и ожидая в нем тысячу кораблей, примчавшихся на зов в одночасье.

– Песнь волка? Ты стонала… Не каждый слышит, – у него в глазах помимо боли и жажды появилось нечто иное: знакомое, но неуловимое.

– Она прекрасна, – выдохнула Катарина, раскрасневшись (слушая волчью песню, она не просто взбудоражила свое воображение, а по-настоящему завелась, как это бывало в моменты интимной близости).

– Однажды я бы хотел спеть тебе ее еще раз, – прохрипел он и сконфуженно затих.

Новая волна боли пронзила его тело, и он забился в агонии. Огромный, светящийся в ночи Бинар дергался на земле, изо рта и ушей у него шла белая жидкость. Она заплакала, прикрывая рукой рот. Волк умирал, блекнул свет его кожи.

– Прощай… – прохрипел он, выплевывая сгусток жидкости.